Голос вождя

— Прям! Что я тебе, врать буду? А потом и танкисты показались — полковник Бат и товарищ батальонный комиссар Дубинин, живой и здоровый! — тут Николай закряхтел. — Наговорил я тут… Ты об этом, Ванька, никому, понял? Это все сведения секретные!

— Само собой! Честное комсомольское, братуха!

— Ну, теперь твоя очередь. Где пропадал?

— Так я ж говорю, посадил «ишака». Так он там и сгорел, на поляне, а я в лес. Долго пробирался, дороги обходил стороной — по ним сплошным потоком немецкая техника шуровала. Только под вечер вышел, и тут, как будто специально — «Мессершмитт» снижается! Я быстро в кусты, ругаюсь. Думаю, стрелять будет — любят они с бреющего по людям. А «худой» все ниже, ниже, да и сел прямо на шоссе! Смотрю, из кабины пилот выбирается — не удержался, выпал на крыло да и скатился на дорогу. Я тогда даже не думал ни о чем. Ни пистолета с собой, ни ножа, ничего! А я вперед, бегом! Убью, думаю, фрица, и сам поведу «мессер»! Все ж, думаю, быстрее будет. Подбегаю, а тот уже сдох! Мне бы красные звезды нарисовать, как ты на бронетранспортере, а чем? Короче, сажусь я в кабину, повозился, разбирая, где там что, и взлетел-таки! Топлива мало было, но я все равно повыше поднялся, чтоб наши не сбили, и потянул на Барановичи. Немецкие самолеты мимо пролетают, меня не трогают, а наших и не видно. Сел я на последних каплях бензина, и тут меня чуть не расстреляли наши — приняли за немца! Я им кричу: свой я, свой! А они меня прикладами… Ну, разобрались. Даже особый отдел не лютовал слишком… Еще и благодарность вынесли за то, что трофей доставил! Ну, ненадолго… Налетели «Хейнкели», и аэродром перепахали вместе с «Мессершмиттом». Я тогда в госпиталь угодил, а когда выписали, меня сразу под Москву, на переподготовку. Там весь наш полк собрался. Мы на «Ла-5» переучивались.

— Видал я вчера, как вы там выучились! Хорошего жару немцам дали!

— Это — да! — сразу загордился Иван. — Мы теперь в ВВС РККА — самые-самые! У меня тридцать три сбитых! У комэска — сорок восемь!

— Да ты че!!! — восхищенно воскликнул Матвеич и бросился обнимать брата, тискать его в своих медвежьих объятиях. — Ай, молодцы, соколы сталинские!!!

К танку подошел улыбающийся Захаров:

— Привет, Николай! Вот снова и свиделись! Ну что? Нашлась пропажа?

— Нашлась, товарищ капитан! Спасибо! — с чувством произнес Матвеич, пожимая комэску руку.

— Да не за что! А где ваш командир, генерал Бат?

— Дык, тащ капитан, где-то в расположении… — пожал плечами Николай. — Но, я так думаю, должен скоро объявиться…

И в этот момент, как всегда очень некстати, забухали орудия на немецкой стороне. Канонада усиливалась, отдельные выстрелы сливались в сплошной грохот, а на восточном берегу стали рваться снаряды, валя деревья, вырывая мокрую землю и подбрасывая ее вверх.

— В укрытие, товарищ капитан! Ванька! Быстрее! — закричал Николай, срываясь с места. — За мной!

Танкист бросился к землянке, из двери которой махал Гаврилов, летчики рванули за ним. Шальной снаряд угодил точно в кабину полуторки и разнес грузовик. Мимо ошеломленного Захарова пролетел, кувыркаясь, задний мост.

— Быстрее, летуны, мать вашу! — рявкнул рядом чей-то знакомый бас.

Летчики, чуть не устроив при входе кучу-малу, буквально ссыпались в землянку, где их встретили встревоженные Гаврилов, Парчевский и водитель-ефрейтор. А следом за ними, сильно толкнув в спину комэска, влетел комдив.

— Вот черт! — с чувством сказал генерал Бат. — Попали под самый салют! Ну, здорово, гости дорогие! Кого это к нам нелегкая фронтовая судьба занесла? О, знакомые все лица! Капитан Захаров, если не ошибаюсь?

— Так точно, товарищ генерал-майор! — Ком-эск четко бросил ладонь к козырьку пижонской фуражки с замятым верхом. — Рад вас снова видеть живым и здоровым! Неужели тогда вы… смогли отбиться?

— Ну, не так чтобы и смогли… — как-то странно сказал генерал и почему-то подмигнул Александру. — Но фрицев мы с Дубининым наколотили изрядно! Так что мы все стоим, товарищи? Присаживайтесь, раз уж заглянули на огонек!

Капитан огляделся. Судя по груде карт, разложенных на длинном столе, они спрятались в землянке самого генерал-майора. Артналет продолжался, взрывы бухали и бухали, заставляя вздрагивать бревенчатые стены. Иногда все вокруг сотрясалось особенно сильно, и тогда с потолка сыпался песок. Но танкисты, привычные, видимо, к такому светопреставлению, быстро освободили от карт стол, придвинули лавки и начали расставлять угощения, прикрывая миски от сыплющегося песка и висящей в воздухе пыли кусками материи, подозрительно напоминавшими чистые портянки.

— Ну, дорогие товарищи, рад вас видеть у нас в гостях! — провозгласил генерал Бат. — Герои-летчики, для вас у меня отдельная новость: за огромные успехи в деле очистки нашего неба от фашистских стервятников вашему полку присвоено звание гвардейского! Приказ прошел циркулярно полчаса назад! Поздравляю, мужики! Теперь вы тоже гвардия!

Растерянные истребители встали и переглянулись.