Голос заботливого предостережения

Через четыре года после того, как Паисий обрел духовного сподвижника в лице юного инока Виссариона, к ним стали присоединяться другие монахи, желавшие жить под его руководством. Паисий долго отказывался, указывая на то, что руководить другими - это дело совершенных и бесстрастных, а он - немощен и страстен. Однако не смог противостоять их просьбам, особенно уговорам братолюбивого Виссариона, и вынужден был против своей воли принимать сожителей. Таким образом братство стало быстро разрастаться. Появилась насущная нужда в священнике, и братья стали принуждать отца Паисия принять рукоположение. Он долго противился, но опять вынужден был подчиниться и был рукоположен на тридцать шестом году своей жизни. После этого будущий старец с еще большим усердием начинает изучать святоотеческую письменность. В письме к одному настоятелю он писал об этом периоде своей жизни на Афоне: «Зная хорошо из учения и заповедей богоносных отцов наших, что руководителю братии не следует наставлять и учить по своему единоличному разуму и рассуждению, но нужно держаться истинного и правильного смысла Божественного Писания, как учат божественные отцы, вселенские учители, а также учители и наставники монашеской жизни, просвещенные благодатию Святаго Духа, зная притом и свое малоумие и боясь, как бы вследствие моего неискусства я и сам не упал, как слепец, в яму и других туда не ввергнул, я и решил принять за непоколебимое основание всякого истинного и правильного наставления Божественное Писание Ветхого и Нового Завета и его истинное толкование благодатию Святаго Духа, т «о» е «сть» учение богоносных отец наших, вселенских учителей и наставников монашеской жизни, и все Апостольские Соборные и святых отец Правила, каковые содержит Святая Соборная и Апостольская Восточная Церковь, а также и все заповеди и уставы ее. Все это я принял как руководство для себя и для братии, чтобы и я сам, и братия, живущие со мною, пользуясь всем этим при содействии и вразумлении Божественной благодати, не отступили ни в чем от здравого и чистого соборного разума Святой Православной Церкви. И прежде всего я начал прилежно с помощью Божией приобретать с большим трудом и издержками святоотеческие книги, учащие о послушании и трезвении, о внимании и молитве»[1]. Но при тщательном и постоянном изучении отеческих книг, ища в них не только назидания для себя, но и указания, как строить монашескую жизнь, преподобный Паисий заметил в славянских переводах многие погрешности, появившиеся в результате неверного перевода и по вине невнимательных переписчиков. Сравнивая славянские книги, он потерял было надежду найти в этих переводах правильный и истинный смысл. Тогда святой старец задался мыслью отыскать на Афоне отеческие книги в греческих списках и по ним произвести исправления. Но, как пишет сам преподобный Паисий, «я искал во многих местах, и неоднократно, и не мог найти. Я ходил в великий лаврский скит святой Анны и в Капсокаливу, и в Ватопедский скит святого Димитрия и другие Лавры и монастыри, повсюду расспрашивая знающих людей, опытных и престарелых духовников и благочестивых иноков, и нигде мне не удалось найти ни одной подобной книги, и от всех я получал один и тот же ответ, что они не только не знают этих книг, но даже и имен их составителей не слыхали. Слушая эти ответы, я впал в совершенное недоумение и изумлялся, как же это в таком святом месте, где жили многие и великие святые, я не только не могу найти желаемых мне отеческих книг, но даже и имен их писателей ни от кого не слышу. И от этого я впал в глубокую печаль»[2]. Однако после долгих поисков святому Паисию удалось найти греческие книги и начать благодатный труд по исправлению славянских переводов. Именно благодаря этому подвигу всей жизни своей святой старец сумел донести до своих братьев, открыть им и многим поколениям своих последователей духовную сокровищницу древних святых подвижников. Поучение в Святом Писании и писаниях святых отцов преподобный Паисий поставляет как фундамент для устроения своей киновии, как твердый камень, на котором только и может прочно удержаться истинно монашеское делание. В уставе братства, составленном старцем, подчеркивается необходимость и значимость подвига послушания: «Второй чин, на котором… все монашеское житие висит, состоит в том, чтобы стяжать послушание, т «о» е «сть» всякую свою волю, и рассуждение, и самочиние оплевавши и вне повергши, волю, и рассуждение, и заповеди отца своего, согласные со Священным Писанием, всеусердно стараться исполнять, и братии, как Самому Господу, а не людям, со страхом Божиим и со смирением до смерти послужить». Но тут же в уставе поясняется и то, каков должен быть сам настоятель: «Он должен изучить Священное Писание и учения духоносных отцов и кроме их свидетельств ничего от себя не приносить братии: ни учения, ни заповеди, но часто наставлять и открывать волю Божию. Руководствоваться Писанием в назначении послушаний, помня, что Слово Божие и ему, и братии есть наставник и путеводитель ко спасению. Должен быть примером смиренномудрия и во всем согласного и единомысленного союза любви духовной. Не сам собою всякую вещь без совета начинать и творить, но, собирая искуснейших в духовном рассуждении братий, с их советом, испытуя и Писание, начинать и творить»[3].