Голос заботливого предостережения

Критике отца Доримедонта подвергается и другая ссылка святителя Игнатия на святого Симеона: «…этот великий угодник Божий [святой Симеон], советуя иноку действовать по указанию духовного отца, присовокупляет: “однако да поступает так только в таком случае, когда знает, что духовный отец его - причастник Духа, что он не будет говорить ему противуположного воле Божией, но по дарованию своему и по мере повинующегося, возглаголет угодное Богу и полезное для души, чтоб не оказаться повинующимся человеку, а не Богу [1 Кор. 7, 23]”[8]»[9]. Автор брошюры подробно разъясняет то, к какому случаю относились эти слова святого Симеона. Отец Доримедонт обнаруживает, что «8-е Слово» русского перевода[10], из которого взята цитата, есть значительно сокращенное «18-е Огласительное Слово с добавлением из других Слов преподобного Симеона»[11]. Само же «18-е Слово» посвящено «конкретной ситуации - кончине игумена общежительного монастыря и выборам нового игумена…». Отец Доримедонт замечает, что святой Симеон обращается к некоторому благоговейному брату, охраняет его от тщеславия и в то же время допускает для него согласие на избрание его в игумены, но «при следующих обязательных предпосылках: 1) свобода от всякого честолюбия и сладострастия, причастие благодати Святаго Духа и 2) благословение духовного отца, в котором кандидат на игуменство должен быть уверен, что “он есть причастник того же Духа, удостоен того же ведения и того же дарования” и далее… далее по тексту цитаты, приведенной святителем Игнатием…»[12]. Так в чем же не прав святитель Игнатий, когда приводит эти слова в связи с послушанием духовному отцу? Оказывается, что «в данном случае “духовный отец” - это совсем не старец благоговейного брата! Его старец почил еще в 7 главе…», здесь же под «духовным отцом» святой Симеон «имеет в виду некоего духовника или вообще старца, в смысле духовно опытного мужа, способного дать благоговейному брату рассудительный совет. “Иди,- говорит преподобный,- найди духовного отца, только будь уверен, что он причастник того же Духа, что он не возвестит тебе противное воле Божией… и послушайся его совета”»[13].

Так и что? Сразу напрашивается вопрос: пусть этот «духовный отец» не старец в полном смысле слова для этого благоговейного монаха. Но ведь монах, желая отсечь свою волю и свое рассуждение, прибегает к нему за советом и готов поступить так, как ему скажут. Если он чистосердечно, с верой в Промысл Божий вопрошает «своего духовного отца» и без всякого прекословия готов слушаться его, то как же может оказаться после этого, что он послушался «человека, а не Бога»? А если бы был жив его старец и он с таким же вопросом обращался к нему - такой опасности не было бы? Почему? Значит, условие безопасного послушания заключается не в обращении за советом к действительно духовному человеку, но только в соблюдении каких-то формальностей, определено обстоятельствами, при которых послушник вступил в союз со своим старцем? Если старец был назначен новоначальному при постриге,- он не ошибется или его ошибка не может иметь никаких душевредных последствий. А если тот старец скончался и за советом обращаются к другому,- здесь уже могут быть ошибки. Но святой Симеон указывает на необходимое условие, при котором, вопрошая «духовного отца», ты можешь быть уверен, что тебе будет открыта воля Божия, а не воля человеческая: ты должен быть уверен, что он «причастник Духа» и «свыше приял ведение и премудрость» и «по сущему в нем дару» скажет тебе, «что Богу угодно и душе полезно». Почему же соблюдение этих условий, столь необходимое при вопрошении некоего духовника или вообще старца, в смысле духовно опытного мужа, становится излишним при отношениях со «своим» старцем (например, если вопрос будет стоять о принятии священного сана или наставничества над братьями)?