Голос земли. Легендарный бестселлер десятилетия о сокровенных знаниях индейских племен, научных исследованиях и мистической связи человека с природой

План был построен на основе большого накопленного опыты экологических исследований. Помимо бесчисленных часов, проведенных в лаборатории, участники проекта получали ожоги, работая в поле под лучами палящего солнца, и тряслись от холода под дождем. И, наконец, они дождались тех прекрасных летних дней, когда чудесным образом сюда вернулись новые виды. Это то, ради чего мы, полевые биологи, существуем. Все наши усилия предпринимаются ради шанса наблюдать появление других видов, которые, как правило, намного интереснее нас. Тогда мы садимся у их ног и слушаем.

В легендах народа потаватоми говорится о том, что все растения и животные, включая людей, когда-то говорили на одном языке и могли делиться друг с другом историями о своей жизни. С потерей этого дара мы значительно обеднели. И поскольку мы больше не говорим на одном языке, задача ученых состоит в том, чтобы на основе разрозненных фактов получить цельную картину. Мы не можем напрямую спросить у лосося, что ему нужно, поэтому путем экспериментов задаем рыбе вопросы и внимательно слушаем ответы. Полночи проводя за микроскопом, мы разглядываем годовые кольца на ушных костях рыбы, чтобы узнать, как она реагирует на изменение температуры воды, дабы подобрать оптимальную. Мы проводим эксперименты с целью выявить влияние соленых вод на рост инвазивных трав, чтобы контролировать это. Мы измеряем, записываем и анализируем тайны жизни других живых существ, хотя, возможно, порой это кажется далеким от реальной жизни. Но такое благоговейное и смиренное отношение к науке – это тоже акт взаимодействия с окружающим миром живой природы.

Я никогда не встречала эколога, который бы выходил в поле из любви к сбору данных или из желания узнать значение р-уровня. Для нас это способ выйти за пределы своего вида, сбросив человеческую кожу и надев плавники, перья или листву, чтобы влезть в шкуры других видов и понять их настолько полно, насколько только возможно. Наука может помочь обрести тесные связи с природой и уважение к иным живым существам на таком уровне, с которым могут соперничать лишь древние знания коренных народов. Она призвана искать пути к сближению.

Эти ученые, любящие все живое, – тоже мои люди, они близки мне по духу. Их рабочие тетради, перепачканные соленой болотной грязью и заполненные колонками цифр, – признание в любви лососю. Они по-своему зажигают маяк для лососей, зовут их домой.

Когда плотины и дамбы были уничтожены, земля действительно вспомнила, что значить быть соляным болотом, вода – как она должна распределяться по небольшим дренажным каналам, ну а насекомые – где им следует откладывать яйца. Сегодня естественный извилистый сток реки восстановлен. С мыса ее устье выглядит словно старинная гравюра, на которой изображена сучковатая и искривленная прибрежная сосна на фоне волн густой осоки, а песчаные отмели и глубокие омуты обозначены на ней золотом и синевой. В каждом изгибе этого возрожденного водного мира находит пристанище и отдых молодняк лосося. А оставшиеся прямые линии – это старые контуры дамб как напоминание о том, что естественный водный поток был искусственно изменен, но затем восстановлен.

Ритуалы встречи первого лосося проводились не для людей. Они предназначались для самих лососей. Это была признательность за все многообразие созданного Творцом мира, за его постоянное обновление. Люди понимали, что чья-то жизнь, отданная ради них, – это бесценный дар. А ритуалы как раз и есть способ выразить свою благодарность.

Когда трава на мысе становится сухой, наступает сезон нереста. Ученые начинают свои приготовления, чинят сети и собирают снаряжение. Они приезжают в это время каждый год, закупив побольше традиционных для жизни в полевых условиях продуктов, поскольку их команда многочисленна. Все научные приборы откалиброваны и готовы к работе. В болотных сапогах и на лодках биологи идут опускать специальные сети в восстановленное русло, чтобы измерить «пульс» реки. Каждый день они возвращаются, чтобы повторить это, а затем, выйдя на берег, долго вглядываются в морские воды. Однако лосось пока так и не пришел. Ученые раскатывают спальные мешки и выключают приборы. Все, кроме одного. Индикатор микроскопа по-прежнему горит.

А далеко за линией прибоя они уже собираются, почувствовав вкус воды родной реки. Они заметили его на темном мысе. Кто-то оставил маленький огонек, этот крошечный маяк в ночи, зовущий лососей домой.

Пуская корни в землю

Солнечный день на берегах реки Мохок.

Én: ska, tékeni, áhsen. Нагнись и тяни, нагнись и тяни. Kaié: ri, wísk, iá: ia’k, tsiá: ta, – кричит она внучке, стоя по пояс в траве. С каждым наклоном ее котомка становится все толще. Она распрямляется, потирает поясницу и запрокидывает голову к голубому летнему небу. Ее черная коса слегка покачивается за спиной. Береговые ласточки щебечут над рекой. Ветерок доносит аромат сладкой травы, примятой ее ногами.

Весеннее утро четыреста лет спустя.