Голоса деймонов

Иными словами, трилогия задает новый способ взаимодействия между нами и Богом — не иерархический, а взаимозависимый. Не Бог сотворил нас: мы с ним постоянно творим друг друга. Вместо того чтобы слепо повиноваться Богу, как подданный — королю, мы выполняем гораздо более важную роль: мы поддерживаем в Боге жизнь. И это — часть того, что я подразумеваю под Небесной республикой: мы тоже несем ответственность; мы — граждане; мир — это демократия, и если мы откажемся от ответственности, то демократия очень быстро сменится тиранией.

Зачитаю вам отрывок из «Темных начал», который, на мой взгляд, имеет прямое отношение к этой теме. Мэри Малоун наблюдает Пыль, и вдруг у нее возникает чувство, будто какая-то сила тянет ее прочь из тела, наружу:

Она мысленно протянула ниточку к своему физическому обиталищу и попыталась вспомнить, каково ей было в нем; вспомнить все ощущения, которые складывались в одно чувство жизни. Ласковое прикосновение мягкого хобота Аталь к ее шее. Вкус яичницы с беконом. Радостное напряжение мышц, когда она подтягивалась вверх по крутому горному склону. Выверенное порхание пальцев по клавиатуре компьютера. Запах жареного кофе. Тепло постели в зимнюю ночь.

И постепенно ее движение прекратилось; ниточка жизни держала крепко, и Мэри, зависнув в небе, чувствовала напор катящего мимо потока.

А потом случилась странная вещь. Вспоминая все новые и новые эпизоды из прошлого — как она пробовала ледяной коктейль «Маргарита» в Калифорнии, как сидела под лимонными деревьями у ресторана в Лиссабоне, как соскребала иней с ветрового стекла своей машины, — Мэри заметила, что давление Пыли ослабевает. Сопротивляться ему стало легче.

Но общая картина не изменилась: повсюду, вверху и внизу, могучий поток двигался так же быстро, как прежде. Только вокруг нее почему-то образовался островок затишья, где частицы сопротивлялись основному течению.

Они и вправду были разумны! Они почувствовали ее тревогу, откликнулись на нее и медленно понесли Мэри обратно к брошенному телу. Когда она приблизилась к нему настолько, что увидела его вновь — такое тяжелое, такое надежное, такое теплое, — ее душу сотрясли безмолвные рыдания.

И тут она снова погрузилась в свое тело — и… проснулась.

Она глубоко, судорожно вздохнула. Потом прижалась бедрами и ладонями к шершавым доскам платформы. Минуту назад она чуть не сошла с ума от страха, а теперь ее захлестнула мощная волна ликования: ведь она снова воссоединилась со своим телом и всем тем, что называется материей.

Янтарный телескоп, с. 368