Голоса из подвала

Она никогда его не полюбит. То, что было два года назад, – не вернешь. Не будет никаких «когда-нибудь, может», «посмотрит другими глазами» и прочей чуши. Эта магия так не работает.

– Юля, – повторил Тимур, – а ты не пробовала это на себе? Повторить тысячу раз, что ты любишь кого-то, не пыталась? Вдруг получится? Или все-таки это людям решать, кого они любят, а кого нет?

Взгляд у Юли стал злым. Ее всегда сердило, когда Тимур заводился. А он в девяти случаях из десяти заводился только потому, что это ее сердило. Вынуждало проявлять хоть какие-то настоящие, живые эмоции в его отношении.

– Делай, что хочешь, – она отвернулась, всем видом демонстрируя полное равнодушие к нему и его шуточкам. – Талдычить одно и то же назло девушке – не лучший способ произвести на нее впечатление.

И эту фразу он слышал уже не первый раз. Два года, два чертовых года. Все по кругу. Подобно той пресловутой змее, которая кусает себя за хвост.

Тимур уже привык к укусам. Почти не больно. И сейчас он свою змею не провоцировал – сейчас он готовил для нее ловушку.

Толстяк тем временем спрятал телефон и рухнул на место. Пот стекал с него ручьями – того и гляди под стулом начнет скапливаться лужа.

– Логика понятна, – сказал Тимур примирительно. – Пустыми словами впечатление, конечно же, не произвести… Другое дело, если мне и правда удастся вызвать Армагеддон.

– Уже не смешно. Я уйду сейчас!

– Погоди, – попросил он.

Но, когда Юля села обратно, ехидно добавил:

– Ты ведь не знаешь, что там сейчас начнется…

Она опять вскочила, а Тимур, с трудом сдерживая смех, продолжал:

– Стой, ну стой же, послушай!.. Сама посуди – миллиарды людей в мире ежедневно вспоминают про конец света по всякому мало-мальскому поводу. Допустим, все это копится где-то, записывается в некую вселенских масштабов книгу, складывается на каких-то космических весах… – Ход собственной мысли так увлек его, что слова полились рекой, а кафешка вокруг будто бы исчезла, сузилась до размеров их с Юлей столика. – И вот в некий момент, представляешь, очередная, казалось бы, ничего не значащая реплика о конце света становится той самой Последней Каплей. Во всех смыслах последней. Люди ведь постоянно об этом твердят! «Конец света, конец света, конец света…» Предположим, сейчас чаша мировых весов уже заполнена и остается всего ничего, сущая малость – одно-единственное упоминание…

– Ты просто подонок.

– Ты так часто это повторяла, что, видимо, подействовало, – ухмыльнулся Тимур. – А еще, Юля. Скажи, синонимы тоже можно юзать? Армагеддон, апокалипсис, писец, большой кирдык, полный ахтунг…

– Черт, у вас тут кондиционер есть вообще? – громко возмутился толстяк, обращаясь к официанту.

– Сломался, – ответил мимоходом тот. Он как раз нес пиво и стакан оранжа для Юли. – Скоро починят, это ж не конец света…

И что-то как будто щелкнуло.

Вкл. Выкл.

Увидев, как вытягивается лицо подружки, Тимур оглянулся на улицу.

Там пылающие остовы машин, по инерции продолжая движение вперед, проваливались носами в мостовую, тонули в жидком дымящемся асфальте, а очередь у магазина по ту сторону дороги превратилась в липнущие друг к другу обугленные черные силуэты. Волна горячего воздуха прокатилась по шее Тимура, оконное стекло вспучилось пузырями. Дышать вдруг стало почти невозможно, яркая вспышка резанула по глазам бритвенным лезвием, заставив отвернуться. Время расплескалось в кипящих декоративных фонтанчиках, разбилось на осколки полопавшихся псевдоантичных псевдоколонн, секунды расплавились и потекли, выжигая тлеющие каналы по коже.

– Что это? – прошептала любовь всей его жизни, пока прошлое переставало быть.

– ЧТО ПРОИСХОДИТ?!! – завизжала Юля, а кожа ее пухлых щечек очень быстро краснела и покрывалась волдырями, сгорая вместе с настоящим и превращая в угли будущее.

Вспыхнули салфетки на столике.

– Все хорошо, – сказал Тимур, ощущая растущее жжение.

Толстяк заорал, когда, моментально раскалившись, взорвались его телефон и планшет.

– Все хорошо, все хорошо, – твердил Тимур, пока мир летел прямиком в пекло, а люди вокруг кричали от боли. Пока визжала за соседним столиком заживо сварившаяся свинья. Пока, упав на колени, забулькал, выблевывая дымящиеся внутренности на пол, молодой официант.

– Все хорошо. – Тимур никак не мог оторвать глаз от любимой. Тонул в их морской синеве, даже когда она, синева, лопнула, вытекла и превратилась в пар.

Даже когда ему самому уже нечем стало смотреть – он все еще смотрел и все еще видел.

Как и два года назад, когда чувствовал себя счастливейшим из людей, у которого все волшебно, все классно, все хорошо, все хорошо, все хо…

Алеша возвращается в подвал

Алексея выписали из лечебницы в день его совершеннолетия. Доктор сказала, что его нельзя содержать там за государственный счет вечно, а родители не готовы платить за дальнейший уход и лечение. Доктор сказала, что ему уже лучше, значительно лучше. Что он практически здоров, только надо регулярно принимать лекарство и дважды в месяц заходить в кабинет психиатра, что в райцентре на Березовой, шестнадцать.

Сказала: