Голоса из подвала

Ночью она поняла, что дочь имела в виду, говоря, что у дяди красное лицо. Кошмары продолжались, и в новой серии высокий мужчина снова оказался за спиной Леры. Он нависал над ней, тяжело сопя, запах алкоголя пробился сквозь цветочный аромат. Лера сперва подумала, что его лицо испачкано в крови, но потом разглядела: это родимое пятно. Темно-лиловое, разлившееся от верхней губы до переносицы, стекающее по щекам неровными кляксами.

– Сегодня я покажу тебе, как выставлять меня идиотом. Ты узнаешь, Катька, настоящего мужчину.

Лера проснулась, когда грубые пальцы готовы были сжать ей горло. Часы показывали три ночи, и в спальне стоял такой сильный аромат роз, что казалось, будто кровать перенеслась в сырую темноту оранжереи. До рассвета Лера пролежала с открытыми глазами, напряженно всматриваясь в потолок.

* * *

Целый день она пыталась дозвониться до Камышева, но трубку никто не брал. Агент появился под вечер с двумя бутылочками пива и конфетами для Насти.

– Хорошие новости, Лера! Скоро у вас появятся соседи. Официально подписаны бумаги о сносе старого дома Салминой и строительстве на ее территории коттеджа.

Они выпили пиво и поболтали еще немного. Между прочим, Лера спросила:

– Вы знаете высокого мужчину с родимым пятном на лице? Таким уродливым багровым пятном?

Камышев понимающе заулыбался:

– О, так у вас уже возникли проблемы с Пал Палычем? Что он натворил на этот раз?

– Пал Палыч? – переспросила Лера, сдерживая эмоции.

– Ну да! Высокий как жираф, с пятном на лице – другой такой в нашем городе не живет. Он докучает вам?

– Мы столкнулись вчера в магазине, – соврала Лера.

– И он вам нахамил, – закончил за нее Камышев. – Уверен, так и было. Пьянчуга дня не проживет, чтобы с кем-нибудь не поругаться. Но вы не бойтесь, он безобидный. Вот в молодости, помню, от него можно было всякого ожидать: и дрался, и хулиганил. Его-то в тюрьму не упекли лишь потому, что он приходился племянником покойному капитану, нашему главному милиционеру. Тогда – да, от Пашки лучше было держаться подальше. Но теперь он лишь болтает языком и пьет. Забавно, одно время он помогал Салминой по саду. Капитан, до своей гибели, с переменным успехом следил за тем, чтобы Палыч работал.

– До гибели? – переспросила Лера.

– А я разве не рассказывал? Он погиб в той оранжерее через год после исчезновения Кати. Поскользнулся и упал прямо на битое стекло. Шейная артерия, знаете ли, не шутка. Скончался на месте, вот как.

* * *

Ночью Лере снилась Королева Цветов. Она протягивала свои покрытые шипами руки и шептала:

– Розы растут сквозь меня. Мои детки, моя плоть и кровь.

На горле Королевы проступили багровые следы чьих-то пальцев, потом они превратились в бутоны и стали падать к ее ногам долгим черным дождем. Груда увядших цветов разрасталась, пока не превратилась в траурный холмик.

– Иди ко мне, в мое королевство, – прошептала женщина. – Иди ко мне, Настя.

Лера проснулась с криком. Имя дочери звучало в ушах. За окнами светила полная луна, и ветер шатал калитку на заднем дворе.

Лера вскочила с кровати и бросилась в детскую.

«Какая глупость, – пронеслось в голове, – не сходи с ума, это только сон».

Насти в комнате не было. Откинув одеяло, Лера увидела на кровати дочери ворох темно-бордовых лепестков. Одновременно со стороны брошенного дома раздался детский крик. Через мгновение Лера мчалась по тропинке, и ветер трепал ночную рубашку.

– Я иду, доченька! Иду! – повторяла она.

Дом Салминой молчаливо возвышался посреди поляны. Лера с трудом отыскала продолжение дорожки. Паника нарастала.

Под ногами зашуршала мраморная крошка. Лера перепрыгнула поливочный шланг и застыла перед жерлом Цветочного королевства. Черные головки роз покачивались во мраке, приветствуя гостью. Не сомневаясь, она шагнула через порог.

– Настя!

Откуда-то из другой вселенной до нее донесся приглушенный крик: «Мама!»

Она побежала вперед, не обращая внимания на хрустящее стекло. Проход исчез, сменившись сплошными зарослями, и Лера вброд пошла по колышущемуся недружелюбному морю. Стебли становились все выше, вонь сшибала с ног, шипы царапали кожу. Что-то вонзилось в голень, и следующий шаг отдался болью. Кровь захлюпала в тапочках.

– Доченька! – взвыла Лера.

Оживший стебель хлестнул по лицу. Шип пронзил рубашку и впился в живот. Она споткнулась, упала на колени в битое стекло. Цветки – не темно-багровые, а угольно-черные – посыпались на голову.

– Катя! – закричала Лера. – Я знаю, что с тобой произошло! Я знаю, где ты! Я хочу помочь тебе, только отпусти мою дочь!

Тень скользнула в зарослях. Женский силуэт в длинном платье. Шепот достиг ушей Леры:

– Ты сделаешь то, что я скажу?

– Да! Да, только, умоляю, отпусти Настю!

Королева Цветов наклонилась над Лерой и произнесла несколько фраз. Через миг вспышка озарила оранжерею, будто молния ударила в землю, в дальний угол теплицы. Лера зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, поняла, что стоит у входа в оранжерею, держа за руку свою дочь. Настя терла сонные глаза и непонимающе смотрела вокруг:

– Почему мы здесь, мамочка?