Голоса из подвала

Как только Настёна прикрыла за собой дверь, Дима взял пупса в руки и начал его рассматривать с разных сторон, громко и нарочито медленно при этом ведя счет:

– Раз!.. Два!..

«Маленькая» была подозрительно похожа на куклу Сатуровых. Хотя – он не мог назвать себя большим специалистом в пупсах, для него все они были одинаковыми. Пустотелый пластик, розовая «кожа». Дима задрал на кукле пижамку, но никаких половых признаков под ней не обнаружил. Пупс, с которым играла Настёна, был сделан по старинке, без модных нынче гендерных спецификаций.

Дима решил, что это девочка. Ну, раз причиндалов крохотных нет, значит – девочка, верно?

– Ма-ма, – сказала кукольная девочка, когда Дима перевернул ее на живот.

Должно быть, ей не шибко приятно оттого, что он своими грубыми мужскими лапами ее ощупывает… «Господи, – ужаснулся про себя Дима. – Я что, действительно думаю о куске пластмассы как о живом человеке?»

– Па, ты считаешь?..

– Да-да! – опомнился он. – Раз! Два!.. Три!.. Четыре…

На спине куклы – там, где у настоящих людей расположен копчик, – обнаружился крохотный бумажный ярлычок с надписью: «Made In China».

«Дожили, – подумал Дима. – Даже младенцев игрушечных уже на китайских фабриках штампуют».

Его немного успокоил тот факт, что на затылке пупса топорщилось несколько шелковистых, светлых до прозрачности волосков. Интересно, из чего их делают? На ощупь как пух. У куклы Сатуровых волос, кажется, не было. Тот пупс, которого Дима держал в руках, выглядел… Ну, чуть постарше сатуровского.

«Значит, все-таки вчера купили», – сделал он вывод, испытывая почему-то от этого такое удовлетворение, словно решил сложную головоломку, над которой бился полдня. Впрочем, в определенном смысле так все и было.

– Ну па!

– Иду!.. Я! Иду! Искать! – успокоившись, Дима бросил куклу поверх одеяла. Задев маленькой ручкой подушку, та завалилась набок:

– Ма-ма.

На Диму уставились два круглых изумрудно-зеленых глаза. Один остался полуприкрытым.

* * *

– Никак не могу понять, что это за кукла, – делился Дима соображениями за ужином. На ужин была пицца. Вера припозднилась, так что они уложили Настёну и ели вдвоем.

– Угм?

– Она похожа на ту, что пытались всучить эти твои, Сатаровы.

– Сатуровы, – поправила Вера, вытирая салфеткой рот. – Ну, значит, всучили все-таки.

Она выглядела уставшей и постоянно позевывала, всем видом давая понять, что не прочь последовать примеру дочки и поскорее лечь спать.

– Но есть и различия, – продолжал увлеченный своими мыслями Дима. – Наша кукла, кажется, немного крупнее. И у нее волосы на голове.

– Я думала, пупсы все лысые.

– Нет, я погуглил – всякие бывают. Но обычно без волос, тут ты права. У Сатуровых тоже без волос игрушка была, да?

– Если честно, не помню. Это так важно?

– Да не то чтобы… просто интересно. И потом – Настёна-то с этой куклой весь день не расстается. Учит ее ходить, говорить, постоянно с собой таскает. Ты видела – они и спят теперь вместе.

– Дим, – устало улыбнулась Вера. – Ты так говоришь, будто это что-то плохое.

– Не знаю, Вер. Просто мне не нравится, как она себя ведет. И Сатуровы не нравятся, и куклы их…

– Все девочки любят играть в куклы. Я сама играла в ее возрасте. Дочки-матери, и все такое… Кстати, раз уж о Сатуровых вспомнили. Наташа заезжала в офис сегодня. Спрашивала, как вы тут. Премию всем выдала, между прочим.

– Как мы? Да просто прекрасно. В дочки-матери вот скоро играть будем, – буркнул Дима.

* * *

Посреди ночи приспичило в туалет. Он тихонько встал, чтоб не беспокоить жену, нацепил тапочки.

«Тапки там… Сами найдете, короч», – вспомнилось почему-то пьяное хрюканье кабана Сатурова.

– Вот и нашли, жирный ты хрен, – подумал Дима вслух.

Вера заворочалась в кровати, и он застыл на несколько секунд, боясь ее разбудить. И одновременно закипая от злости и боли – переполненный мочевой пузырь грозил вот-вот лопнуть.

Выдержал паузу, сколько мог – а мог он не много. Затем, не включая свет, вышел из комнаты. По коридору, минуя шкаф-купе с раздвижными дверями, поспешил к ванной. Нырнул в санузел, щелкнул задвижкой, спустил трусы и надолго застыл перед унитазом. Так торопился, что забыл поднять ободок – разумеется, несколько желтых капель упали на белую поверхность. Закончив, Дима оторвал от рулона изрядный кусок бумажной ленты и принялся вытирать брызги.

Топ-топ-топ! – пробежал кто-то в коридоре за дверью.

Дима замер, прислушиваясь. Удаляясь, торопливые шаги стихли где-то в районе детской.

– Настя? Ты чего, не спишь?..

Тишина.

«Да с чего бы ей в ночи бегать?..»

Наверное, просто померещилось спросонок, решил Дима, скомкал влажную бумагу, бросил в унитаз и нажал кнопку слива.

* * *

В воскресенье после обеда, по случаю Вериной премии, они отправились в парк с аттракционами и проторчали там всю вторую половину дня. Катались на маленьком паровозике, поедали мороженое на колесе обозрения, гуляли возле поющего фонтана, играли в «Морской бой» на старинном автомате. Настёна ни на секунду не расставалась со своей новой подружкой.