Голоса ночи (сборник)

– Но влюбился, – закончила за него фразу Анжелика. – Я сразу увидела, в чем дело, когда вы тут встретились. А она на тебя никакого внимания не обращала?

– Никакого, – Юра нехотя усмехнулся, как бы давая понять, что сейчас это уже не имеет значения. – Я ее тогда нарисовал. Сперва по памяти, потому что не решался попросить позировать, да и рисовал я плохо. Потом показал ей рисунок, и она долго смеялась, сказала, что нос у нее вовсе не такой. И еще сказала, что если я хочу сделать ей портрет на память, то она согласна посидеть передо мной часика два. Тогда-то я ее и нарисовал, и получилось, знаешь… Мать увидела портрет и заявила, что я могу поступать в Строгановское училище. Отец был против, он не находил у меня особого таланта. Потом уже они сошлись на ВГИКе, но и это было трудно для меня. Поступал по блату, если честно… Позор сплошной. Короче, все это не имеет значения.

– А как твоя курсовая? – припомнила Анжелика. – Сделал?

– Да. А те рисунки так и пропали. Ну, вот и все, собственно, что я хотел рассказать. Маша пропала, я даже не успел отдать ей портрет. Потом пропал и дядя Иван. Спрашивать о них было бесполезно – Игорь и тетя Аня на вопросы не отвечали. Теперь-то я понял почему, Маша мне все рассказала, когда я ее провожал… Саша тогда вернулся из армии совсем в другую семью. Со мной он тоже больше не общался. Не потому, что я не хотел, нет, он сам не очень-то ко мне тянулся. Никто о Маше не говорил. Что случилось и где она – я не знал. Ничего не знал, пока мать мне не сказала, что Маша тут была.

– Третьего мая?

– Третьего мая.

– Почему же она сама мне не рассказала об этом?

– Потому что она не любит женщин.

– А мужчин любит?

– Да ну тебя. Я же сказал, про Игоря сам придумал. Она бы меня взгрела, если бы узнала… Не говори ей.

– Не собираюсь, но все же, зачем она натравила тебя на меня?

– Да ни за чем. Когда она узнала, что Игорь мертв, то заявила, что его убила Маша. И что Машу явно никто не видал, кроме нее, и что если она не даст показания, то Машу никогда не заподозрят. И велела мне идти к тебе и описать Машу, как совершенно незнакомую женщину, чтобы ты уже сама соображала, как быть. А потом появилась кассета. За руку меня никто поймать не мог, но я все же боялся, когда врал, что не знаю Машу… И думал, что удастся это скрыть.

– Все выдала ваша встреча у меня, – торжественно кивнула Анжелика.

– Нет. Выдал ее портрет. Сегодня у нас был кто-то из милиции и случайно увидел этот портрет. А мы-то с мамой говорили в один голос, что Машу не знали и не видели. Сейчас нас опять вызовут и будут допрашивать. Боюсь, что придется все рассказать.

– О господи! Да чего бояться? Зачем все это было нужно? Почему вам было сразу не сказать, что видели ее и двенадцать лет назад, и третьего мая? Все честь по чести?

– Мать не хотела.

– Да почему?

– Она Машу не выносила. У них была какая-то стычка… Еще тогда, давно, здесь. Мать зашла к тете Ане, увидела Машу и вдруг стала давать советы, что сперва ей нужно закончить институт и заработать себе на квартиру, а потом уж стеснять бедную московскую семью. Тетя Аня сказала, чтобы мама замолчала. А Маша ответила, что она же не претендует на ее сыночка. То есть на меня. Мама обозвала ее как-то, не говорит мне теперь как, и ушла. Она была просто в ярости, я помню, как она говорила отцу, что таких наглых девиц вообще нельзя пускать в Москву! Понимаешь, если бы мама сейчас стала давать против Маши показания и оказалось бы, что между ними имела место та стычка, ей могли бы не поверить. Решили бы, что она оговаривает Машу нарочно.

– Какая чепуха!

– Но мать так решила, и попробуй ее сломить. Из-за этого она и велела мне сказать, что это я сам видел Машу вечером третьего мая. А она будто бы ее не видела.

– Ну, а почему же ты говоришь, что погубил Машу? Она просто расскажет следователю все, как есть, и ее не тронут.

– Это после всей этой дикой истории не тронут?! Она будет подозреваемая номер один. Тем более… – Юра замялся. – Тем более что у нее нет алиби на вечер и ночь четвертого мая. Как раз на то время, когда погиб Игорь. Маша очень этим встревожена.

Анжелика никак не прокомментировала это заявление. Юра продолжал:

– И еще она просила тебе передать, чтобы ты ей верила. Если ты ей не поверишь, сказала она, все пропало. Она сказала, что ты знаешь, о чем идет речь. О чем-то невероятном, о чем Маша тебе рассказывала. Ты поняла, о чем?

– Да, – кивнула Анжелика. – Ну, с этим покончили. А что с кубком? Если твоя мать не была его любовницей, зачем притащила ему кубок?

Юра как-то поник и ответил не сразу. А когда он заговорил, голос у него был низкий, какой-то простуженный: