Голоса потерянных друзей

Я просто на седьмом небе от счастья, хотя пытаюсь скрыть это за маской строгости. Сардж спокойно стоит в сторонке и самодовольно кивает мне.　

Мы прогоняем всю нашу программу — не сказать чтобы первоклассно, точно отлаженный механизм, и все же это явно лучше, чем ничего. Я в это время хожу вдоль поля, изображая зрителей.　

Малыш Рэй изготовил себе даже два надгробия. Он изображает собственного прапрапрапрапрадедушку, который родился у одной из госвудских рабынь, а в итоге стал свободным человеком и отправился по стране с проповедями.　

— Читать я выучился, когда мне было двадцать два, и я еще был рабом. Я тогда сбежал в леса и заплатил свободной черной девушке, чтобы она меня научила. Это было очень опасно для нас обоих, потому что тогда закон такое запрещал. За это могли убить, закопать в землю, высечь, продать работорговцу и разлучить со всей твоей семьей. Но мне очень хотелось читать, и я рискнул, — произносит он и уверенно кивает. А потом берет паузу, и я уже начинаю думать, что конец истории он забыл. Но после секундного выпадения из образа и мелькнувшей улыбки, выдающей в Рэе человека, который понимает, что привлек к себе внимание аудитории, он со вздохом продолжает: — Как только черным разрешили строить собственные церкви, я стал проповедником. Я собрал немало приходских общин в нашем краю. И постоянно путешествовал, хотя это было очень опасно, потому что, хотя дни рабства миновали и патрульные больше не бродили по окрестностям, по дорогам рыскали куклуксклановцы и рыцари «Белой Камелии». У меня были славная лошадь и добрый пес, которые предупреждали меня всякий раз, когда слышали или чуяли что-нибудь подозрительное. Я всегда знал, где схорониться, знал и людей, которые могут меня спрятать, если вдруг понадобится. А потом я женился на той самой девушке, что научила меня читать. Ее звали Серафина Джексон, и она всегда страшно переживала, когда не находила меня в нашем домике посреди болотистого леса. Она часто слышала, как волки ходят вокруг дома и подкапывают стены, и, бывало, ночи напролет просиживала с огромным ружьем, которое мы нашли у каменной ограды на старом поле битвы. А иногда мимо проходили ватаги смутьянов, но ее они не трогали, да и детей моих тоже. Почему? Потому что она была дочкой банкира — именно поэтому она была свободной еще до того, как рабство отменили.　

Малыш Рэй меняет позу, выпячивает грудь, надевает цилиндр и берет в руки другое надгробие. Надменно щурится и глядит на нас сверху вниз:　

— А меня зовут мистер Томас Р.Джексон. Я белый и очень богатый. У меня есть свой дом в городе, и в нем трудятся семь рабов. Через много лет он сгорит, и на его месте построят методистскую церковь для темнокожих и библиотеку. А еще у меня было трое детей, рожденных от свободной черной женщины. Они тоже стали свободными, потому что статус ребенка зависит от статуса матери. Я купил для них дом, а их матери подарил швейный магазинчик, потому что закон запрещал нам жениться. Но других жен у меня не было. Наши дети уехали учиться в Оберлин. А дочь Серафина вышла за бывшего раба, которого научила читать, и так она стала женой проповедника и заботилась обо мне, когда я состарился. Она была хорошей дочерью и очень многих научила читать. Она учила до тех самых пор, пока не состарилась и не могла разглядеть букв.　

Когда он заканчивает свою речь, слезы текут по моему лицу, и я ничего не могу с собой поделать. Сардж, стоящая рядом, прочищает горло. Она держит под руки Бабушку Ти и Дайси, которые настояли на том, чтобы присутствовать на репетиции. Теперь Сардж поддерживает их, чтобы они не упали.　

Следующей выступает Ладжуна.　

— Меня зовут Серафина, — говорит она. — Мой отец был банкиром…　

Я начинаю догадываться, что она скорее всего забросила свои исследования семейных корней, чтобы сыграть роль родственницы Малыша Рэя, раз они теперь парочка и все такое.　

Это мы тоже позже обсудим.　

Даю ей закончить, и мы идем дальше. Некоторые из биографий куда полнее и подробнее прочих, но в каждой находится что-то особенное. Даже самые маленькие участники успевают отличиться. Тобиас, пускай и всего в нескольких предложениях, описывает историю жизни Уилли Тобиаса, который так рано погиб вместе с братом и сестрой.　

К концу репетиции внутри у меня разгорается целая буря эмоций. Я стою рядом с волонтерами и просто не могу сказать ни слова. Я потрясена. Воодушевлена. Горда. Я люблю этих ребятишек куда сильнее прежнего. Они невероятные!