Голоса потерянных друзей

И они успели собрать небольшую аудиторию — на обочине выстроилось несколько машин. Обычно с этого места папаши, заядлые любители футбола, наблюдают за школьными тренировками. Некоторые из сегодняшних зрителей — это родители, приехавшие забрать своих детей домой. А вот кто остальные — не знаю. Мощные джипы и шикарные седаны — слишком уж дорогие автомобили для нашей школы, а их пассажиры стоят поодаль группками, наблюдают за нами, переговариваются, изредка кивают в нашу сторону. В их движениях ощущается смутная угроза, к тому же я, кажется, узнаю супругу мэра. Вскоре подъезжает и полицейская машина. Из нее выныривает толстобрюхий Редд Фонтэйн. Несколько человек подходят к нему и что-то говорят.　

— Хм, вот незадача, — замечает Бабушка Ти. — Кажется, тут началась ВКЗ — встреча клуба зевак! И кто же это там? Вы только гляньте, мистер Фонтэйн собственной персоной! Видно, ищет кого-нибудь со сломанной фарой или просроченными документами на машину, чтобы выписать штраф? Он-то всегда не прочь сказать свое веское слово — ну еще бы, с такими-то габаритами. А больше от него толку нет.　

Покрытый ржавчиной грузовичок в дальнем конце поля тут же газует и уносится прочь, пока офицер Фонтэйн до него не добрался. Кто-то из учеников удрал домой, освободив немного пространства.　

— Да уж… — с отвращением протягивает одна из участниц клуба «Новый век».　

Я чувствую, как меня охватывает жар, вот-вот готовый выплеснуться наружу. Злость становится все сильнее. Сегодня триумфальный вечер, и я не позволю его испортить! Со мной это не пройдет!　

Я выхожу на поле и иду в сторону полицейского, но на меня тут же накидываются дети с вопросами, как все прошло, понравилось ли мне, что им теперь делать с фонариками, где раздобыть материалы для костюмов, если их пока нет… Теперь, когда репетиция прошла с таким триумфом, те, кто раньше не верил в успех, расправили плечи.　

— Мы справились? — допытывается Малыш Рэй. — Будет у нас представление? А то мы с Ладжуной уже и постеры рекламные придумали! Администратор в «Хрю» пообещал, что если мы решим что-нибудь написать на флаерах, то он, когда поедет в Батон-Руж закупать все необходимое для кафе, забежит в фотоателье и распечатает для нас листовки. Цветные, всё как полагается. Мы же проведем представление, а, мисс Пух? Зря я, что ли, шмотки у дяди Хэла выпросил? Мне же так идет? — он выпускает руку Ладжуны и эффектно крутится передо мной, чтобы я могла сполна оценить его наряд.　

Но улыбка на его губах гаснет, как только он понимает, что никто, кроме Ладжуны, не смеется.　

— Мисс Пух, вы что, все еще злитесь на нас?　

Нет, не злюсь. Я сосредоточена на машинах и зеваках. Что там, черт побери, происходит?　

— Все хорошо? — спрашивает Ладжуна, снова схватив Рэя под руку. Ей очень идет это платье. Оно подчеркивает талию, а еще у него большой вырез. Пожалуй, даже слишком. И садит оно на ней очень уж хорошо. Подростковые феромоны заполняют воздух, точно дым от случайного костерка, который рискует превратиться в страшный пожар. Я-то не понаслышке знаю, какие бесчинства творятся на футбольных стадионах под трибунами, и понимаю, чем все это может закончиться.　

«Не стоит сразу подозревать худшее, Бенни Сильва!»　

— Да, все в полном порядке, — говорю я, хотя толпа у кромки поля намекает на обратное. — Вы огромные молодцы. Я очень вами горжусь… Большинством из вас — уж точно. А насчет остальных… Постарайтесь помочь друг другу и привести все в божеский вид, ладно?　

— Ну, кто тут теперь на высоте?! — триумфально восклицает Рэй и уходит прочь в своем цилиндре. Ладжуна приподнимает подол платья и спешит следом.　

Сардж, проходя мимо с коробкой фонариков и чайных свечей, наклоняется ко мне и шепчет:　

— Что-то не нравится мне это, — она кивает в сторону толпы, но не успеваю я ответить, как ее внимание переключается на Ладжуну и Малыша Рэя, нырнувших было в темноту. — Да и от этого я не в восторге, — признается Сардж и, поднеся ладонь ко рту, кричит: — Ладжуна, куда это ты собралась с этим мальчишкой, а? — она бросается в погоню.　

Наша публика постепенно рассеивается: родители забирают своих детей, а непрошеные зрители неспешно рассаживаются по машинам и уезжают. Редд Фонтэйн задерживается ровно настолько, чтобы успеть выписать какому-то несчастному родителю штраф. Когда я пытаюсь вмешаться, он советует мне не совать нос в чужое дело, а потом интересуется:　

— А у вас вообще есть разрешение болтаться тут с детьми во внеурочное время? — он облизывает пересохший кончик фломастера и продолжает возиться со штрафом.　

— Они не болтаются. Мы работаем над проектом.　

— Это школьная собственность, — сообщает он, кивнув всеми тремя подбородками на здание. — И она предназначена только для школьных мероприятий.　

— Так это школьный проект. И потом, тут после уроков и по выходным постоянно дети в бейсбол играют — я много раз это видела.