Голоса потерянных друзей

— И что ж теперь, даже двух кварталов до библиотеки без этого нельзя пройти? — злобно спрашиваю я.

Директор Певото стреляет в меня взглядом: нельзя выступать, пока тебя не спросили, я же предупреждал!

Точным и резким, точно у робота — щелк, щелк, щелк! — движением блондинка поворачивается ко мне и вскидывает острый подбородок. Теперь я в фокусе ее взгляда.

— Обещать детям какое-то там… представление за пределами школы во внешкольное время — это нарушение правил. И грубое, я вам скажу. Причем представление не где-нибудь, а на городском кладбище! Боже правый! Вы в своем уме? Это не просто смешно — а мерзко, настоящее неуважение к нашим усопшим близким!

«Сил моих больше нет! Тревога! Тревога!»

— Я спросила у жителей кладбища, что они думают. Они не против.

Директор Певото резко втягивает носом воздух.

Миссис Госсетт поджимает губы и широко раздувает ноздри. Она сейчас напоминает исхудавшую Мисс Пигги.

— Вы что, думаете, я шучу? Нисколько! Наоборот, я старалась как можно мягче подвести нас к проблеме. Может, для вас кладбище ничего и не значит, раз уж вы приехали к нам из… уж не знаю, откуда вы там взялись… а для нас это очень важно. По историческим причинам, разумеется, но еще и потому, что там лежат наши родственники! Разумеется, мы не хотим, чтобы их тревожили, а могилы оскверняли ради… забавы горстки юных маргиналов. Это хулиганье и так сложно удержать в рамках приличий, так зачем же вы им внушаете, что кладбище — место для игрищ? Какая беспечность, какое равнодушие!　

— Да не хотела я…　

Она не дает мне закончить, а только тычет тонким пальцем с острым ногтем в окно:　

— Несколько лет назад какие-то вандалы опрокинули на кладбище очень дорогие надгробия!　

Я так сильно округляю глаза, что они, того и гляди, вылезут из орбит:　

— Так может, если бы люди понимали историю, знали о тех, кому поставлены эти самые надгробия, такого бы не случилось! Может, они бы сами стали следить, чтобы этого не происходило! У многих моих детей там похоронены предки. Многие из них…　

— Не называйте их своими детьми.　

Директор Певото нервно оттягивает воротник, дергает себя за галстук. Он весь пунцовый, точно пожарная машина, на которой волонтеры, в том числе и он сам, работают по выходным.　

— Мисс Сильва…　

Я рвусь в бой. Теперь остановиться уже невозможно, потому что я чувствую, как все наши планы рушатся. И никак не могу этого допустить.　

— А у некоторых предки лежат по соседству. В безымянных могилах. На кладбище, которое мои ученики так старательно описывают, вбивая все данные в компьютер, чтобы у библиотеки были сведения о тех, кто жил на этой земле. Кто был на ней рабом.　

Ну все! Готово! Чека сорвана. Реальный аргумент прозвучал. Госвуд-Гроув. Поместье. То, что хранится внутри. Эпизоды истории, которые трудно принять. За которые стыдно. Несущие на себе клеймо, о котором никто не умеет говорить, повествующие о позорном наследии, которое по-прежнему играет важную роль в жизни Огастина.　

— А это вообще не ваше дело! — кричит блондинка. — Как вам не стыдно!　

Ее подхалимка вскакивает со своего стула и встает рядом, стиснув кулаки, — будто вот-вот бросится на меня и затеет драку.　

Директор Певото поднимается и вытягивает вперед руку с растопыренными, точно лапки паука, пальцами:　

— Ну довольно!　

— Вот уж точно, — подхватывает миссис Госсетт. — Уж не знаю, кем вы там себя возомнили. Сколько вы живете в этом городе… два месяца? Три? Если ученики этой школы когда-нибудь и смогут выбиться в люди, стать полезными членами общества, то только благодаря тому, что оставят прошлое позади. Будут практичными. Получат опыт в профессии, которая им по силам. Для многих из них умение грамотно заполнить заявление на работу — уже предел способностей. И как вы только смеете обвинять нашу семью в равнодушии?! Да мы в этом школьном округе платим самый большой налог. Мы даем этим людям работу, мы делаем жизнь горожан сносной! Мы трудоустраиваем арестантов после того, как они выходят из тюрем. А вас наняли преподавать английский. В соответствии с программой. Никакого проекта на кладбище не будет! Помяните мое слово. Там тоже есть свое начальство, и оно этого не допустит. Уж я об этом позабочусь.　

Она проносится мимо, а ее молчаливая пешка спешит следом. В дверях миссис Госсетт останавливается, чтобы дать финальный залп:　

— Делайте свое дело, мисс Сильва. И не забывайте, с кем вы тут разговариваете. А то у вас мигом не останется ни проблем, ни работы.　

Директор Певото тут же устраивает мне «успокоительную лекцию» — рассказывает, что на первом году работы все ошибаются. Говорит, что ценит мое неравнодушие и видит, что я налаживаю с детьми хороший контакт.

— Все эти усилия окупятся, — устало обещает он. — Если вы им понравитесь, они будут для вас стараться. И все же постарайтесь придерживаться программы. Езжайте домой, мисс Сильва. Возьмите отгул на несколько дней и возвращайтесь, когда приведете мысли в порядок. Я уже нашел вам замену на это время.