Голоса потерянных друзей

— Эти черномазые страсть как любят языком трепать! Стоит им только сойтись, как начнут трещать, и за уши не оттащишь! — возмущается мисси. — Правду я говорю, а, кучер?　

— Да, мэм, — отзываюсь я. — Именно так.　

Впервые меня охватывает злорадство. Мне приятно водить ее за нос! Она ведь даже не понимает, с кем разговаривает. Лгать, конечно, грешно, но я, как это ни странно, своей ложью горжусь. Она придает мне сил.　

Мы оказываемся возле каких-то зданий у реки. Мисси Лавиния просит подъехать к ним с задней стороны, и я повинуюсь.　

— Вот! Нам в красную дверь, — говорит она с таким видом, точно ей это место знакомо, но меня не оставляет чувство, что на самом деле она здесь впервые. — Тут находится транспортная контора мистера Уошберна. Он не только папин советник в юридических вопросах и управляющий его техасскими землями, но и один из важнейших деловых компаньонов, если вдруг кому неизвестно. Однажды папа взял меня с собой в Новый Орлеан, на ужин с мистером Уошберном. Они полночи проговорили в комнате для отдыха, а мне, понятное дело, пришлось уйти в номер, чтобы пораньше лечь спать. Но я, конечно, притаилась за дверью и немного подслушала их разговор. Они с папой состоят в одном… джентльменском обществе… И я узнала, что мистеру Уошберну, оказывается, поручено взять в свои руки все дела отца, если тот вдруг утратит дееспособность. А потом еще папа сказал мне, что, если что-нибудь случится, надо непременно отыскать мистера Уошберна. У него хранятся копии папиных документов. И немудрено: наверняка он сам же помогал их составлять.　

Надвинув шляпу на глаза, я украдкой поглядываю на Джуно-Джейн. Поверила ли она во все это? В замешательстве она перебирает поводья маленькими пальчиками в кожаных перчатках и не сводит глаз со здания. Тревога передается и ее рослому серому скакуну. Он поворачивает голову, тычется мордой в ее туфельку и тихо ржет.　

— Ну пошли! — зовет мисси Лавиния и пытается выбраться из коляски. Мне остается только помочь ей в этом. — Если мы так и будем тут рассиживать, ничего не решится, верно? И нечего бояться, Джуно-Джейн. Или ты и впрямь не так уж и спокойна за свою судьбу?　

По спине снова пробегает зуд, не сулящий ничего доброго. Мисси чуть ли не всю дорогу теребила свой золотой медальон. А это верный знак, что она замыслила что-то страшное. Джуно-Джейн бы сейчас развернуть лошадь, пришпорить ее и понестись прочь во весь опор. Не знаю точно, что на уме у мисси, но чую — быть беде.　

Красная дверь открывается с едва слышным скрипом. На пороге стоит высокий, крепко сбитый мужчина с золотистой кожей. Я бы приняла его за дворецкого, вот только на нем нет ливреи — лишь рабочая рубаха и коричневые шерстяные брюки, обтягивающие мускулистые бедра и заправленные у колена в высокие сапоги.　

Он хмурится и обводит нас всех внимательным взглядом.　

— Да, мэм! — наконец произносит он, глядя на мисси. — Чем могу помочь? Вы, должно быть, дверью ошиблись.　

— Меня ждут! — резко сообщает мисси.　

— А меня ни о чьем визите не предупреждали, — говорит он, не двинувшись с места, и мисси теряет терпение.　

— А ну позови-ка своего хозяина! Немедленно!　

— Мозес! — раздраженно зовет мужской голос из глубины конторы. — Займись-ка тем, что я тебе поручил! Нам нужно найти на «Звезду Дженеси» еще пятерых! Здоровых, с крепкими спинами! Чтоб к полуночи были здесь!　

Мозес в последний раз окидывает нас взглядом, отступает и исчезает во мраке.　

А к двери вместо него подходит белый мужчина — стройный, рослый, с запавшими щеками, усами пшеничного цвета и бородкой клинышком на остром подбородке.　

— Меня ждут. Мы приехали к другу, — заявляет мисси, нервно потирая шею. Голос у нее такой, точно она ваты в горло набила — так что сразу ясно, что врет.　

Незнакомец отступает в сторону, пропуская нас, а сам вытягивает шею и придирчиво оглядывает переулок. По левой стороне лица у него тянутся застарелые шрамы, точно полосы подтаявшего воска, а один глаз закрывает повязка.　

— Наш с вами общий друг настоятельно попросил меня впустить внутрь только двоих.　

Я опускаюсь на корточки, съеживаюсь, чтобы стать как можно незаметнее, и осматриваю хромую ногу Искорки.　

— А нас как раз двое! Не считая моего кучера, конечно, — с нервным смешком добавляет Лавиния. — Сами понимаете, дамам опасно путешествовать в одиночку! Уверена, мистер Уошберн нас поймет. — Мисси заводит руку за спину и выпячивает грудь, хотя, по правде сказать, хвастать ей особо нечем. Фигура у нее без особых изгибов и плоская, что вверху, что внизу, а плечи широкие — в отца. — Нам еще домой возвращаться, и хотелось бы засветло, а путь неблизкий. Так что я предпочла бы немедленно приступить к делу, — продолжает тем временем мисси. — Я прихватила с собой то, что мистер Уошберн… просил меня привезти.

Не знаю, замечает ли это кто-нибудь кроме меня или нет, но в этот самый миг мисси бросает взгляд на Джуно-Джейн, точно она-то, ее юная единокровная сестричка, и есть то, что просил привезти мистер Уошберн.　

Дверь открывается шире, и незнакомец исчезает за ней. Меня прошибает липкий, холодный пот.