Голоса потерянных друзей

Его худенькие плечи под застиранной, перепачканной жиром майкой с Человеком-пауком поднимаются и снова падают. Кроме майки на нем еще мешковатые шорты — видимо, вместе они составляют пижамный комплект.　

Я разминаю руки, чтобы стряхнуть с них напряжение, и пытаюсь собраться с мыслями. Остатки страха, еще не рассеявшиеся во мне, настраивают на боевой лад.　

Наклонившись к мальчику, я ловлю его взгляд:　

— Тебя как звать? Ты тут неподалеку живешь, да?　

Он кивает.　

— Ты не потерялся?　

Мальчик мотает головой.　

— Может, тебе нужна помощь?　

Еще одно бессловесное «нет».　

— Ну ладно. Тогда просто посмотри на меня. — Он послушно поднимает взгляд, но тут же робко его отводит. Я пользуюсь старым учительским приемом: навожу два пальца на глаза — сперва на свои, потом — на его. Наши взгляды встречаются. — Ты знаешь, как отсюда добраться домой?　

Он смотрит на меня и неуверенно кивает. В это мгновение мальчик напоминает дворового котенка, который забился в угол и пытается понять, как бы ему от меня улизнуть.　

— А дом далеко?　

Он машет в направлении ветхих домиков по ту сторону поля.　

— Давай так: прямо сейчас ты сядешь на велосипед и поедешь домой. И останешься там, потому что близится гроза, а я совсем не хочу, чтобы в тебя угодила молния или еще что-нибудь приключилось. Договорились?　

Я вижу, как его расстраивает моя просьба. У него явно были другие планы. Какие — даже подумать страшно.　

— Я — учитель, а учителей надо слушаться, так? — продолжаю я, но ответа нет. — Так как тебя звать?　

— Тобиаш.　

— Тобиас? Какое красивое имя! Очень приятно познакомиться, Тобиас! — я протягиваю ему ладонь и вижу, что он хочет ее пожать, но со смешком прячет руку за спину. — Тобиас, ты настоящий храбрец, а еще, уж признаюсь, писаный красавец, настоящий маленький Человек-паук! И я ужасно расстроюсь, если ты утонешь во время ливня или угодишь в пасть аллигатору. — Он вскидывает брови, потом опускает и снова вскидывает, они так и скачут по его маленькому лбу. — Спасибо, что спас от хищника, но я хочу, чтобы это больше никогда, ни при каких обстоятельствах не повторялось, и не важно, какого размера будет аллигатор. По рукам?　

Он прикусывает нижнюю губу двумя верхними клыками — между ними зияют дырки — и слизывает пятнышко соуса барбекю.　

— Пообещай. И помни: супергерои всегда держат слово! А особенно Человек-паук! Он никогда не нарушает обещаний! А тем более учителю!　

Весь этот разговор про супергероев ему страшно нравится. Он расправляет плечи и кивает:　

— Ладно.　

— Ну вот и славно. Поезжай домой. И помни, что ты мне обещал!　

Он разворачивает велосипед к городу, неуклюже перекидывает колено через слишком высокую раму и оборачивается ко мне:　

— А вас как звать?　

— Мисс Сильва.　

Он широко улыбается, и на мгновение я горько жалею о том, что у меня нет сертификата учителя начальной школы.　

— Мисс Сиба! — повторяет он.　

Миг, и он уже уносится прочь — сперва его велосипед неуклюже вихляет по тропе, а потом набирает скорость и устремляется по прямой.　

А я обвожу взглядом окрестности, проверяя, нет ли где аллигаторов, и возвращаюсь туда, откуда пришла. Не время сейчас для грез. Тут надо быть начеку, если жизнь дорога.　

И хотя на обратном пути я стараюсь быть внимательнее, снова чуть не пропускаю тропинку к дому судьи. Буйно разросшиеся кусты лагерстремии, высаженные вдоль дома, полностью его закрывают, так что со стороны тропы его совсем не заметно. Окруженный высокими сорняками и опутанный виноградными лозами и плотной стеной ядовитого плюща дом почти неотличим от природного ландшафта. Кое-где из травы торчат засохшие летние цветы, точно перегоревшие рождественские лампочки.

Меж корней ярко-зелеными прямоугольниками, напоминающими части причудливого пазла, гнездится мох. Я провожу подошвой по одному из таких квадратов и обнаруживаю булыжники — когда-то давно тут была садовая или подъездная дорожка. А сломанные ветки лагерстремии свидетельствуют о том, что кто-то не раз пробирался внутрь через густые заросли.　

Мне вдруг вспоминается, как я полгода прожила в Миссисипи с матушкой и ее тогдашним парнем, который не особо любил детей. От реальности я тогда вместе со своими плюшевыми игрушками сбегала в «тайную крепость», которую соорудила среди таких же кустов в прекрасном, цветистом саду у соседнего дома. Поэтому и теперь порыв нырнуть в дыру между кустов кажется совершенно естественным, тем более что по ту сторону меня ждет пускай и запущенный, но не менее прекрасный сад.　

Раскидистые дубы, полуразрушенные старые скамьи, величественные пекановые деревья, руины извилистой кирпичной ограды, ставшие своего рода подпоркой для огромных зарослей старомодных розовых кустов. То тут, то там виднеются мраморные столбики в пятнышках плесени, возвышающиеся над зеленым морем. Они, точно изгнанные короли, горделиво стоят среди буйной растительности, застыв во времени. Вот уже многие годы явно никто не приглядывал за этим местом, но даже сейчас тут царят красота и спокойствие, несмотря на порывы ветра, то и дело накатывающие на дом.