Голоса потерянных друзей

Из леса появляются двое: крепко сбитая, пышнотелая женщина с огромными, точно суповые тарелки, ладонями и мясистыми ногами в черных кожаных башмаках. На голове ее повязан белый платок. Следом за ней семенит маленький мальчик. Наверное, внук? Он идет вприпрыжку, сжимая в руке букетик цветов.　

Женщина срывает стебелек ковыля и щекочет мальчишке ухо, пока тот приплясывает вокруг нее, заливаясь смехом.　

— Ни шагу ближе! — кричу я с крыльца. Голос у меня слабый, издалека и не расслышать, но незнакомцы останавливаются, как вкопанные, и глядят на меня. Мальчик роняет букет. Женщина вытягивает руку вперед и торопливо заводит его себе за спину.　

А ты кто будешь? — спрашивает она, приподнявшись на цыпочки, чтобы лучше меня разглядеть.　

— У нас лихорадка! — кричу я в ответ. — Не приближайтесь! Болеем мы!　

Женщина пятится и оттаскивает за собой мальчишку. Он хватается за ее юбку и опасливо выглядывает из-за широкой спины.　

— Так кто ты будешь? — снова спрашивает женщина. — И что тут забыл? Я тебя вижу впервые!　

— Мы путешественники, — отвечаю я, — Но нас лихорадкой сморило, всех до единого. Не приближайтесь. А то, чего доброго, заразитесь!　

— А сколько вас там? — интересуется женщина и, приподняв передник, закрывает им себе рот.　

— Трое. Другим двоим еще хуже, чем мне, — и это не ложь, но я нарочно крепче хватаюсь за столбик, чтобы казалось, будто сил у меня нет совсем. — Нам помощь нужна. И еда. Мы заплатим. Скажи, сестра, неужели в душе твоей не отыщется милосердия? Нас, бедных путников, только оно сейчас и спасет.

Потерянные друзья

Уважаемая редакция! Я ищу своих родных. Мать мою звали Присциллой. Ею владел человек по имени Уотсон, но позже он продал ее Биллу Кэлбу рту, случилось это в штате Джорджия, близ Хопуэлла. Жили мы неподалеку от Ноксвилля, Меня саму зовут Бетти Уотсон. Нас с матушкой разлучили, когда мне было всего три года от роду. Сейчас мне уже пятьдесят пять. Читать я научилась только в пятьдесят. Я очень люблю газету «Христианский Юго-Запад» и всегда нахожу в ней пищу для души. Очень хочу разузнать хоть что-нибудь о матушке и моем брате Генри и просто места себе не нахожу. Помогите, люди добрые! Письма присылайте на имя преп. Г. Дж. Райта, Эсберийская методистская епископальная церковь, Начиточес. Я прихожанка этой церкви и учусь в воскресной школе при ней.　

Бетти Дэвис

(Из раздела «Пропавшие друзья» газеты «Христианский Юго-Запад»)　

Глава четырнадцатая

Бенни Сильва. Огастин, Луизиана, 1987　

— Вот, глядите! — восклицает Ладжуна, отодвигая стопку журналов «Нэшнл джеографик». Она кладет на бильярдный стол том «Британской энциклопедии» и откидывает первую страницу обложки. Под ней оказывается тайник, где лежит, скрываясь от любопытных глаз, сверток, обернутый в старые обои — когда-то на них отчетливо виднелся золотисто-белый узор, но сейчас он весь в пятнах клея. Сверток перевязан тонкой бечевкой.　

— По-моему, даже мисс Робин об этом не знала, — поясняет Ладжуна, многозначительно постучав пальцем по свертку. — Как-то раз прихожу в поместье — это было незадолго до конца, у судьи тогда уже начал немного мутиться рассудок, — так вот, прихожу я, а он мне и говорит: «Ладжуна, залезь, пожалуйста, на самую верхнюю полку. Мне там кое-что нужно, а лестницу украли». На самом деле ее вынесли, потому что полозья сломались, так что я сразу поняла, что судья сегодня не в себе. Но я выполнила его просьбу, и он показал, что было в этом свертке. Потом поглядел на меня и говорит: «Зря я это тебе показал. Ничего хорошего из этого не выйдет, и не в моей власти тут что-то исправить. Нужно убрать все на место. Больше мы его трогать не будем, пока я не решусь его сжечь — вероятно, это самый разумный выход. Никому не рассказывай про его содержимое, Ладжуна. А взамен я разрешаю тебе приходить сюда в любое время, брать книги, какие только захочешь, и держать их у себя, сколько вздумается». Потом он попросил достать ему один из томов «Энциклопедии», вырезал в ней страницы и спрятал внутрь сверток, после чего мы убрали книгу на полку.　

Ладжуна подцепляет узел на бечевке обломанными ярко-красными ногтями, но он слишком тугой, и его не удается распутать.　

— Посмотрите, нет ли в первом ящике стола ножниц. Судья их всегда там держал.