«Голоса снизу»: дискурсы сельской повседневности

то и мы!» – «Знаешь, что-то не хочется нынче джамура пить!

Давай возьмем бутылочку водки». – «Ну, давай!» Он говорит: «Ну, я заплатю, а ты организуй…» И тогда он дает автобус, говорит: «Вы, хлопцы, берите себе, что хотите, а нам с Мишелем – бутылку водки…» И вот мы с ним сидим, пьем водку.

А они наберут бутылок пять-шесть самогону. А мы сидим с одной. И они, вся бригада, десять человек, на нас показывают: «Вон, дывитеся, – цивилизованные люди сидят!..»

Спросим себя – какой резон был у Михаила Голуба, чтобы в ходе этого, по характеру «обзорно-размечающего», повествования отправлять Николая Демченко именно в «дальний круг»? Ведь, судя по рассказу, много важных и взаимовыгодных организационно-хозяйственных дел было «провернуто» ими совместно и вполне надежно. Да, это так. Однако Голуб держится здесь неписаных станично-деревенских правил – чужак по месту рождения (хотя до родины Николая станицы Брюховецкой меньше сотни километров) всегда останется пришлым. Кстати, эта архаическая аксиоматика заметно сказывается и сегодня на отношениях с разнообразными «дауншифтерами» – и теми, кто покупает дома в деревнях только для летнего досуга, и теми, которые намеревается осесть здесь окончательно. И те и другие, несмотря на подчеркнутое радушие и мизансцены грубоватой любезности со стороны коренных жителей, – остаются «странними» во всей оттеночно-смысловой гамме этого, уже довольно редкого, слова. Так и здесь – Голуб шаг за шагом, не пропуская деталей, выстраивает живую, дышащую, но все же исполненную рациональности, выверенности и взвешенности картину отношений с важной производственной фигурой – бурмастером. Дискурс рассказчика проникнут очевидным покровительственно-ироничным, в определенной мере лукавым настроением, которое оправдано резонами собственного жизненного опыта и знанием местных порядков. Здесь и пролегает граница, здесь и начинается область «дальнего круга». Ведь, по Голубу, «мои друзья – это люди одной судьбы. А мы с Николаем просто единомышленники по работе…». Как точно сформулировано! И в этой придирчивой точности – специфичность дискурса крестьянских «детей», с течением времени научившихся рефлексивности и довольно быстро превращающихся (вспомним формулу культурантрополога Роберта Редфилда) в «рассуждающее меньшинство».

Григорий Федорович Волошин, сменщик