Голоса за стеной

А в особняке Большого Мешка действительно во всех комнатах были зажжены хрустальные люстры, носились лакеи с подносами. Но в этот раз собрались тут не на банкет, на вешалке висела только мужская одежда. В Зале Тайн шло заседание Главного Правления. В этом зале со стенами, отделенными узорным пенопластом, любой звук мгновенно угасал; специальный акустический вентилятор всасывал в себя все слова, через него они попадали в звукохранилище, в подвал, где электронные машины сортировали их в зависимости от того, кому принадлежал голос. На каждого из тринадцати членов Главного Правления была заведена фонотека, и голос, попадавший сюда, после сортировки укладывался в соответствующую камеру-досье. Зал этот не имел ни окон, ни дверей, попадали в него прямо из лифта, который тут же уходил вниз. Но вызвать его можно было лишь набрав определенную группу цифр на пульте, укрепленном на письменном столе Большого Мешка, а порядок набора, код, знал он один.

Членов Главного Правления — промышленников и банкиров — Большой Мешок собрал на экстренное совещание. В основном пожилые люди — тощие и толстые, страдающие бессонницей и язвой желудка, подагрой и гипертонией, — они были безмерно богаты, но вечно пребывали в дурном настроении: такое уж положение занимали, что не имели возможности завести друзей, ходить босыми по летней траве где-нибудь на лесной поляне, войти в любой дешевый кабачок выпить кружку пива в компании веселых и шумных портовых шоферов и грузчиков, валяться на песочке городского пляжа, где отдыхающие едят арбузы; не могли осенью, обув сапоги и взяв рюкзаки, автобусом отправиться с грибниками в лес, — они лишены были всего, чем пользуются нормальные люди. Но главное — страх за свои несметные богатства. Он рос пропорционально росту их капиталов, вгонял в бессонницу; в такие страшные, изнуряющие ночи, прикованные к своим кладовым, как рабы, прикованные цепью к тачке, они завидовали обыкновенным радостям обыкновенных людей. Но утром, едва поднявшись, впрягались в эту золотую тачку и снова волокли ее на гору, которая называлась Богатством и предела у которой не было…

— Я собрал вас, господа, мистеры, сеньоры, чтобы обсудить некоторые неотложные проблемы, — сказал Большой Мешок, обводя всех взглядом. Вдруг лицо его нахмурилось: на синем галстуке одного из присутствующих он увидел горошины красного цвета. — Господин, мистер, сеньор Зеленая Щука, вы опять надели этот галстук с красными горошинами! Вы же знаете, что этот цвет нам противопоказан, он усиливает и бессонницу, и почесуху.

— Простите, Мешок Мешокович, у меня плохое зрение, галстук мне выбирала и повязала третья дочь от восьмого брака.

— Надо ее хорошенько выпороть, вашу третью дочь от восьмого брака, тогда она будет помнить, какие галстуки покупать.

— Этого нельзя сделать, уважаемый Мешок Мешокович.

— Почему?

— Останутся рубцы, а они тоже красные, — сказал Зеленая Щука.

— Но она же не ходит с голой задницей! В крайнем случае, помажьте тут же рубцы зеленкой… В городе надо истребить красный цвет и все его оттенки. Я уже распорядился, чтобы король издал соответствующий указ, но этот маразматик опять забыл!

— А как же быть со светофорами? — спросил Пронырливый.

— Красный цвет заменить черным — и все дела, — ответил Большой Мешок.

— А я, например, люблю арбузы, и помидоры, и раки, — пробасил Всеядный.

— Арбузы ешьте в темной комнате, а раки — сырыми! Тоже мне проблема! С помидорами еще проще: употребляйте их, пока они зеленые.

Все согласно закивали головами, удивляясь мудрости Большого Мешка.

— Так вот, — сказал он, — в городе неспокойно: полиция не успевает разгонять демонстрантов, в тюрьмах уже нет места, а количество бунтовщиков увеличивается с каждым днем.

— У меня есть предложение, — буркнул Железный Курок. — Я дам полиции оружие, которое делают на моих заводах, и пусть она расстреливает всех подряд. Всех подряд! Только так мы покончим с этими бунтовщиками и забастовщиками!

— Не годится, — отмахнулся Большой Мешок. — А кто же вместо них будет работать на наших заводах? Мы с вами, что ли?

Тут голос подал Каменнолобый:

— Надо еще построить несколько тюрем.

— Тоже не годится, — возразил Большой Мешок. — Пришлось бы пересажать половину города, а вторую половину сделать полицейскими для охраны такого количества заключенных. Заводы и фабрики опустеют, опять работать некому, мы же будем только убытки нести.

— Можно приспособить для любого дела электронику, моих роботов, — сказал Механическая Лапа.

— Ненадежно, — высказал сомнение Большой Мешок. — Среди тех, кто сидит у пультов управления электроникой и роботами, много наших противников. В любой момент они могут все отключить или подать роботам команды действовать против нас.

— Какой же выход из положения? — испуганным голосом спросил Каменнолобый.