Голова мистера Шарпа (СИ)

   Хамский картинно выгнул бровь. Лично я считал это его умение весьма зрелищным, и сам втайне тренировался перед зеркалом. Мисс Уокер попыталась скопировать это выражение лица, но вышло неубедительно и бледненько.

   - Вы что, искренне считаете, что раз мы взялись за дело - то должны немедленно предоставить вам убийцу, связанного подарочной ленточкой? - Удивился я.

   - А чем вы занимались весь день? - Инспектор не переставала поражать оригинальным полетом мысли.

   Я, пожалуй, вполне осознал и проникся неприязнью Хамского к ней.

   - Что я вижу? - Фальшиво изумился он. - Инспектор полиции признается в своей профессиональной несостоятельности? Желаете, чтобы мы поймали преступника за вас?

   - Желаю, чтобы вы перестали путаться у меня под ногами! - Похоже, разговоры о профессионализме и его прискорбном отсутствии изрядно ее нервировали.

   Мордред окинул ее нарочито оценивающим взглядом:

   - Вынужден вас разочаровать, у вас не настолько красивые и длинные ноги, чтобы под ними хотелось путаться.

   Провожая взглядом раздраженно уходящую женщину, Хамский задумчиво пробормотал:

   - Что-то здесь нечисто...

   - О чем вы?

   - Пока неважно, - он вытащил из кармана идеально-белый накрахмаленный платок. Приоткрыл дверь, просунул туда руку и помахал им, как флагом. - Миссис Адсон, не стреляйте, это мы!

   На мой удивленный взгляд Мордред спокойно ответил:

   - Поверьте, Принстон, когда за дверью вас ждет решительно настроенная женщина с пулеметом - лучше предупредить о своем приходе заранее...

   ***

   За три часа до описываемых событий мне тоже пришлось изрядно понервничать. Естественно, косвенным образом это было связано с Хамским. Точнее, с его гениальными идеями ограбления.

   - Принстон, - задумчиво сказал он, рассматривая недавно полученный список "клиенток" почившего мистера Шарпа. Склеенный каким-то полицейским доброхотом свиток, злорадно шурша, развернулся и укатился куда-то в конец комнаты. Любвеобильность умершего внушала трепет и уважение к нелегкой профессии. - А ведь нам нужен сертификат на сундучок Опплевалли.

   - Сертификат? - С недоумением отозвался я, как раз в этот момент мучительно размышляющий на тему того, что было бы лучше: заниматься рутинным делом об убийстве, или же планировать ограбление. Свиток перевешивал чашу весов в сторону последнего. Преступникам хотя бы не нужно обременять себя бюрократией...

   - Ну да, - раздраженно ответил друг, пребывающий сейчас в далеко не джентльменской позе посреди комнаты. А именно: на четвереньках. Видимо, читалось в таком положении гораздо лучше, по крайней мере, делал это Хамский просто с поразительной скоростью. - На все произведения искусства создаются специальные сертификаты, где указывается все: начиная от года создания и материалов, заканчивая владельцами, если таковые имелись. Последние нам, конечно, без надобности. А вот материалы, из которых сработано изделие - очень даже нужны. Наша подделка должна быть наивысшего качества.

   Нет, похоже, я все же погорячился. Работа преступника ничуть не легче.

   - И где же мы возьмем сертификат? - Я буквально позвоночником чувствовал, что коллега сейчас выдаст нечто такое, что мне крайне не понравится.

   - Естественно, в галерее Пи Ши. Помнится, у вас там была милая знакомая? Вот и напроситесь к ней на чай!

   Предчувствие в который раз меня не подвело.

   ***

   Галерея Пи Ши, как громко заявляла реклама, была "храмом современного авангардного искусства". Уж не знаю, какому божеству здесь совершались службы, но я бы на его месте в подобные заведения не заглядывал. Казалось, вся галерея состоит из одних лишь коридоров и пары залов, расположенных по отношению друг к другу самым хаотичным образом. Думаю, если смотреть на это здание с высоты птичьего (или хотя бы горгульего) полета, то оно здорово бы напоминало кривобокую снежинку авангардно скрещенную с пальмовым листом. Но, и тут надо отдать проектировщикам должное, "храм искусства" наглядно демонстрировал всю специфику выставляемых здесь произведений.

   "Милую знакомую" Эшли я совершенно случайно, перемещаясь по коридорам вопреки всякой логике, обнаружил в главном зале, где она сурово распекала несчастную уборщицу-эльфийку. Прислушавшись, я узнал причину недовольства. Оказывается, уборщица смела веником (справедливо приняв ее за мусор) некую суперпрогрессивную инсталляцию из окурков и туалетной бумаги.

   - Да вы хоть понимаете, - вопияла Эшли, потрясая уликами совершенного преступления. - Сколько стоила эта инсталляция?!

   - Да мне еще доплатить должны за то, что я пакость эту убрала! - Уборщица стойко держала оборону, не собираясь сдаваться.

   - А что скажет автор?! Он подаст на нас в суд! О, Люцифер, какой скандал!

   - Не пойти бы вам вместе с этим автором в...! - Красочно описав, где по ее мнению самое место подобным художникам, что они там могут делать со своими произведениями, и каким боком во всех этих извращениях участвует весь персонал неуважаемой галереи, эльфийка перевернула мусорную корзину, шваркнула ее об пол и ушла, счастливо вопя: 'Тикки свободна!'.

   Эшли задумчиво смотрела на новообретенную мусорную инсталляцию.