Голова в кустах

Наверное, случившееся после можно объяснить моей несусветной ревностью.

Каюсь, одну преступницу от пребывания на зоне я избавила.

— Говори, Варька. Про таблетки, про себя до них и после. Ты не такая, как остальные. Ты мне дозу даром всучила.

А вдруг я сегодня ночью исчезну, не расплатившись ни за нее, ни за квартиру?

С тебя шкуру спустят.

— Спятила, Поля?

— Нет.

— Я как раз хотела тебе посоветовать завязать. Ты еще толком не втянулась, видно же.

— Советуй.

Она обреченно принялась вязать из слов историю. Ее брата привезли из Чечни без обеих ног запущенным наркоманом. Пока однополчане парня навещали, никто ни о чем не догадывался. Но настал день, когда он признался пятикласснице Варваре, что не может без наркотиков. За четыре года она прошагала рядом с ним весь адский путь: от грамма к грамму, от анаши к героину. Родители до последнего дня думали, что сына изводят фантомные боли. А у брата с сестрой не хватало денег на дозу. Он орал среди ночи благим матом, мама и папа затыкали уши и проклинали себя, белый свет, властителей, бога. Не осталось никого и ничего не проклятого ими в этом мире. Во всех мирах. Он не выдержал отмеренных ему медициной пяти-шести лет.

Выехал однажды на лестничную площадку в инвалидной коляске, подкатил к верхней ступеньке… У него было много мужества в смерти. Поняв, что еще жив, он выбрался из-под груды металлических деталей и бросил свое изуродованное тело в следующий пролет. На кухонном столе лежала записка: «Ужасно не мочь даже прервать существование. Но я постараюсь. Я способен».

— Ненавижу таких, как Трофимов! — кричала Варвара Линева. — Он развлекается, а я в тринадцать лет валилась с каждым, кому приспичит, лишь бы раздобыть копейку. Не для себя! Ты думаешь, почему продавщицы в магазинах презирают пьяниц? Казалось бы, молись на них: обсчитаешь — себе прибыль, план выполнишь — почет. А они не сообразят, как можно трудом заработанные деньги тащить в винный отдел. И я не соображу.

Лишние эти банкноты? Так отдай их сиротам, инвалидам, больным. Отдай, скотина, позже сдохнешь.

— А Зина? — спросила я. — Провинилась перед тобой тем, что связалась с богатым Лешей? И много ли ты сиротам набросала? С каждой таблетки отстегиваешь или с десятка?

Варвара заревела белугой. Дескать, под машину Зинка сама угодила. Но если бы не перестала баловаться, все равно бы кончилось гибелью. Я более не сдерживалась:

— Кто окочурился в вашей квартире?

Зачем ты лжешь о Кропотове?

— Не знаю я дядьку, правда. Виталий поставляет мне наркоту. Мелким оптом.

Но из киношного зала он не вылезал, братишкой клянусь. Нам велели, то есть ему велели, придуриться влюбленными дебилами. Я без понятия, кто именно.

Ты мерзопакостная шпионка, Поля.

— Ты убийца, Варя. Не прикидывайся, будто тобой манипулировали. Садись и пиши на бумаге все от и до.

— Я люблю его, — заплакала Варвара.

— Кого? Кропотова?

— Иди ты. Костю.

Я заколебалась. Но добить ее не осмелилась.

— Твой Костя для меня мистер Икс.

— Здорово. А то бы и его в ментовку поволокли.

— Что ты разумеешь про ментовку?

У всякого из вас есть трогательная история о брате, друге, отце. Всякий из вас жертва обстоятельств. А Зину Краснову переехали. И очень велика вероятность, что не случайно.

— Сволочь.

— От сволочи слышу. Пиши.

Она написала. Я прочитала. Варвара вяло уточнила:

— Сколько ментов за дверью?

— Дура. Собирай манатки и беги отсюда. Еще есть шанс очухаться. Не получится — сядешь.

— Спасибо, Поля. Я впервые за много лет верю человеку на слово. Вот деньги для хозяйки, она будет здесь завтра вечером.

— Зачетку кинь. Я тебе оформлю академку, если все уляжется.

Она кинула. Вместе с адресом, где искать.

Я не дождалась конца совещания.

Возможно, сыщики решили не перекармливать Варвару сладким. Но почему бы не позвонить, не предупредить об отмене свидания? Измайлов Юрьеву запретил? Спал-то с ней, слава богу, не полковник, а Борис. Я бесилась. Уже за Варварой замок защелкнулся, уже я намучилась — имела или не имела право ее отсылать, а в душе все не прекращалась качка, тягомотное выматывание внутренностей и расплющивание наружности до полного отсутствия черт. Спать я завалилась, будто полупустой мешок.

И спала крепко.

Утром я сложила вещи в сумку и собралась везти ее домой, чтобы расплатиться вечером с хозяйкой и убраться налегке. Только взялась за дверную ручку, как раздался звонок. «Варвара вернулась?» — мотнулось от виска к виску недоумение. Но это была соседка, у которой Линева позаимствовала соль перед ужином с Борисом.

— Девчонки, у вас есть совесть? — спросила девица, типичная лахудра. — Сольца продукт недорогой, но я принципиально требую назад свою пачку. Одалживали ведь, не Христа ради просили.

Принципиальных раздражать не стоит, надолго заводятся. Я извинилась и вернула соль.

— С Зинкой кошмарно получилось, — не унялась соседка. — Я в Сочах прохлаждалась, возвращаюсь, а Варька мне ничего толком не сообщила. Соль схватила и айда.

— Зину сбила машина по пути в университет. Тут, на перекрестке.

— Жуть. Получается, она от меня прямо в морг сунулась?

— От тебя? — поразилась я.

— Ага.