Голова-жестянка

Бред пошёл, бред сочинителя. Расскажи я Приходьке, Приходька бы подхватил сразу, Приходька бы обязательно…

Я закусываю губу и иду в тёмный коридор. Через некоторое время впереди появляется цветное пятно. Это чёрточки и палочки, переплетённые в хаотическом порядке. Разноцветный клубок светящихся нитей. Я не уверена, что это мне не мерещится. Я подхожу всё ближе и ближе и наконец понимаю, что это светящиеся принты на одежде.

Передо мной ещё один бутик. Глухая стеклянная стена без признаков двери. Я щупаю стекло в поисках дверной ручки. За стеной висят футболки и толстовки. Розовые, зелёные, фиолетовые нити узора сияют на груди у каждой футболки, каждой толстовки. Дальше в помещении угадываются какие-то светящиеся трубки, провода… Тут вспыхивает свет, и я жмурюсь.

Уже знакомый мне бородач, некто Станислав Владимирович Карин, стоит в центре магазина и разбрасывает по полу листы ватмана. На листах, как на принтах футболок, тоже какие-то безумные разноцветные узоры. Эскизы для новой коллекции одежды? Я с интересом слежу за этим цирком. Дальше ещё интереснее: бородач встаёт на четвереньки и начинает маркером дорисовывать что-то в узорах, соединяя их так, чтобы они переходили с одного листа ватмана на другой.

Я не выдерживаю интриги и начинаю стучать в стекло кулаком. Бородач поднимает голову от рисунков, видит меня и бежит-торопится открывать. Дверь я не заметила в темноте, она сильно сбоку, справа, почти у стены. Когда заперта, вровень со стеной.

– Здравствуйте, что-то подсказать? – говорит бородач, впуская меня в магазин. Я ненавижу эту фразу у продавцов, никогда им не отвечаю на такую искусственную попытку завязать разговор. Поэтому просто стою, вдыхаю запах ароматических палочек. Какие, к чёрту, ароматические палочки? Можно подумать, я в сувенирной лавке с золотыми буддами.

Нет, ни одного будды тут не наблюдается. Я медленно поворачиваюсь вокруг своей оси, пытаясь охватить взглядом всё, что есть в магазине, и делаю вывод, что… что сделать вывод не получается. Я не понимаю, что это за место.

Одежда, одежда кругом, и довольно много. Над вешалками парят цветные шары с названиями брендов. «Киберкэт», «Озобот», «Майндсторм». Всё мне незнакомое, ничего не знаю про эти шмотки.

Что ещё тут… Стеклянные витрины. Скромно затиснуты в глубину магазина, как будто они здесь не главные. Но на них столько товаров, что становится ясно, кто тут на самом деле правит бал. Конструкторы… Пара радиоуправляемых игрушек… Какой-то филиал папиного гаража, разложенный по витринам. Механический хаос.

Непонятное. Пластиковый контейнер с надписью «Принимаем технику на запчасти, радиодетали, старые и сломанные игрушки». Внушительный контейнер, я могла бы залезть с ногами.

На прилавке ещё небольшая витринка, в ней дерутся два робота-манипулятора. Дерутся, как будто устроили бои на руках, но медленно и лениво. На самом деле завораживающее зрелище, можно бесконечно смотреть.

Продавцу надоедает ждать моей реакции, он раздражённо направляется в сторону прилавка.

– Ну что, вы не попытаетесь мне что-нибудь продать? – спрашиваю я, глядя ему в спину.

– Таблетки от хамства, – отвечает бородач. Как приятно! Молодчина! Я щедро улыбаюсь разумному ответу. И продолжаю:

– У вас скучный магазин. Как здесь вообще кто-то может захотеть что-то купить?

– Ничего, покупают.

– И как вы этого добиваетесь?

– Я многого добиваюсь добрым словом и табельным оружием.

Ухмыляется, гад. Или не ухмыляется. За бородой плохо видно. Я перевариваю некоторое время его ответ. Но решаюсь продолжить:

– Магазин скучный, потому что непонятно, про что он. Одежда для девочек, вся эта хрень для мальчиков…

– Девочки, мальчики, скука смертная, как ты плоско видишь мир, – говорит бородач. – Да ты сама скучная. Тут витрин много, они и отражают чужое настроение, как зеркало. Аккумулируют энергию. Ты пришла скучная, а скука многократно усилилась в отражениях, и…

Он замолкает и делает такой жест – мол, сама понимаешь. Я начинаю сердиться. Он снова говорит моими словами, вот зеркальное суеверие моё пересказал.

Я никак не могу придумать ответ. Со мной это почти впервые. Прямо редко бывает такое, чтоб я не могла. А он прикидывается, что меня тут уже нет. Что я слилась с обстановкой или просто слилась. Или что я мебель. Снова вышел из-за прилавка, начал свои знаки рисовать. Колдун-чернокнижник, ишь ты. Даши на него нет, она бы его булавкой затыкала…

Я медленно отступаю к выходу, не могу перестать смотреть на то, что он рисует. А он вдруг говорит:

– Погоди, сейчас. – И раскладывает листы на полу в ряд, от прилавка до вешалок с одеждой. Потом уходит в подсобное помещение, щёлкает выключателем – и вот я снова в темноте, растерянно растопырила руки в разные стороны, пытаясь ничего не задеть и не разбить витрину.