Головнин. Дважды плененный

— Не мне знать, что мешает им о сем подумать. Только лечимся мы здесь, как Бог послал. А кто получит опасную рану, то и покойник. — Баранов удрученно махнул рукой. — Вот вам пример достойного правления нашей компании. А вы, господин капитан, нам бы лекаря своего отрядили на время, попользовать наших компанейских, хворых-то у нас хватает.

Головнин ответил без размышлений:

— Завтра же мой лекарь Богдан Бранд с подлекарем будет у вас на берегу, прошу использовать его по своему усмотрению.

Лицо Баранова просветлело, он спохватился:

— Заговорил я вас, господа, прошу к столу отобедать. В большой комнате столы были уставлены разными яствами, солнце переливалось в цветных бутылках мадеры, рома, водки. В углу примостился нехитрый оркестр: две скрипки и флейта…

Первый тост Баранов провозгласил за гостей. Головнин сидел рядом, несколько смущенный таким обхождением. Но зазвучала музыка, тосты следовали один за другим.

«Когда пили за здоровье государя императора, то с крепости была произведена пушечная пальба». Застолье кончилось поздним вечером. И опять, едва шлюпка с офицерами отвалила от пристани, сверкнули залпы крепостных пушек, на стенах стояли караульщики, служители компании и несколько раз прокричали дружно «Ура!».

Командир в долгу не остался, подмигнул офицерам:

— Господа, ответим по-флотски. Раз, два, три!

— Ура! Ура! Ура! — раскатисто понеслось во все стороны над бухтой.

На другой день Головнин привез доктора и подлекаря и укоризненно сказал Баранову:

— Весьма вам благодарны, господин советник, за большую честь нашей компании, но прошу вас впредь обходиться с нами без всяких церемоний, по-дружески.

Правитель улыбнулся краешками губ. «Проняло-таки, слава Богу, капитана».

— Прошу также вас, — продолжал Головнин, — располагать нашим военным судном для надобности.

— Одно ваше присутствие делает нашу колонию неприступною для недругов, — ответил Баранов, — а впрочем, нет ли у вас знающих язык французский?

— Я сам мал-мало разумею, да и мой помощник Петр Иваныч разбирается лучше моего.

— Вот и ваша помощь пригодится, — обрадовался Баранов и пояснил: — К нам прибыл от купца Астора из Нью-Йорка капитан Эббетс, англичанин, с наказом хозяина с нами контракт подписать. А все бумаги евонные пофранцузски писаны и никто их не смыслит.

За несколько дней Головнин и Рикорд перевели деловые бумаги на английский и русский, Баранов заключил выгодные договора с Астором по продаже и добыче пушнины. Головнин помог правителю «заключить с другим корабельщиком Девисом договор особого рода, по которому Баранов отправил на его корабле несколько человек алеут для промыслов бобров».

Используя хорошую погоду, Головнин с штурманом обошел на шлюпке берега залива, отметил на карте подводные препятствия, приметные знаки. Экипаж «Дианы» разгружал шлюп, заливал воду в бочки, готовил дрова впрок.

Как обычно, Головнина влекло к иноплеменникам. Взяв у Баранова проводника, он отправился на шлюпке за два десятка миль на стойбище колошей. Но индейцы, узнав о приближении незнакомых людей, ушли в лес, и встреча не состоялась…

Командир «Дианы» не привык оставаться в долгу по части гостеприимства. «Желая отблагодарить г-на Баранова за его гостеприимство, мы просили его отобедать на шлюпе и начальников американских кораблей пригласили. На сей случай украсили мы шлюп флагами и приняли господина Баранова с почестями, как хозяина здешнего края и начальника обширных колоний. За столом, при питье за здоровье е. и. в-ва, выполнили салют из 31 пушки; после сего, при 9 выстрелах, пили за здоровье президента и членов правительства республики Соединенных американских областей. Это уважение к их нации так тронуло наших гостей-американцев, что они встали и со слезами благодарили за честь, которую мы им сделали. Потом пили за здоровье директоров Американской компании, выпалив из 5 пушек, желая внутренне, чтобы совесть, подобно грому сих выстрелов, раздалась в сердцах у них и заставила бы их иметь более сострадания к человечеству, облегча горькую участь своих промышленных и алеутов. Гости наши поехали от нас уже поздно вечером, доставив нам своим обществом большое удовольствие».

У моряков не принято оставлять без ответного внимания радушное гостеприимство. Американские капитаны устроили пир с размахом на одном из островов. Разбили лагерный городок, свезли туда корабельные пушки. Вина и блюда закусок «всех стран» восхитили гостей. «За столом пили за здоровье разных особ, начиная с нашего государя императора, и в продолжение обеда с острова и с их кораблей сделано было более 200 пушечных выстрелов. При сем пиршестве ничего не доставало, даже и стихи очень изрядные они написали на английском языке в честь россиян и американцев, где и нам с г-ном Барановым вплели по комплименту».

Чем заполнять свободное время морским «волкам» при стоянке на краю света, когда нет особых забот? Конечно, пирушками.