Головолапная (СИ)

Она миновала нескольких пассажиров-зевак, с горящими любопытством глазами. Дыхание сбилось от волнения, скандал этих теток напугал Гату. Он гремел позади, тянул оглушительные крики по всему автобусу. Гата готова была покинуть автобус вне зависимости, нужно ей самой выходить или не нужно. Но дождалась своей остановки. Поддаваться точно не нужно.

Выскочив на темный проспект, на свежем воздухе она остановилась, выровняла сбившееся дыхание. Прошептала несколько раз «Я спокойна, я спокойна».

Но спокойной не стала. В мысли вместе с этим скандалом попал червячок: в прозвучавшие хоть и не в ее адрес слова «пожелаешь зла, против себя обернешь» сама вселенная будто собрала ее последние дни. Дни, неприятности в которых начались именно с ее глупого порыва, с ее дурного черного желания. И сегодня оно, это желание — что скрывать и отнекиваться — обернулось ведь!

Глава 9

1

Ночью шел дождь — обычная вода, обычные осадки. Иногда ветер порывами забрасывал горсти дождя в окно, и тогда казалось, что кто-то стучится снаружи. В такие моменты тревога заставляла Гату сжиматься под одеялом в комок страха.

Уснуть Гата не могла долго. Поначалу ей думалось, что дождь пошел из-за нее, что это мир недоволен и огорчен ею, что она живет сама, злится и злит других людей, и что глядя на эту расползающуюся злость, кто-то плачет на небе такими вот шумными слезами.

«Глупости полные, — не выдержала Гата таких тягостных мыслей, — совершенные глупости».

И открыла на смартфоне Википедию — статью о дожде.

Там доходчивым образом, словно бы именно для таких, как Гата, потерянных и сомневающихся в природных явлениях, было сухо и понятно изложено, откуда и почему льет дождь.

Когда она в пятый раз читала «Выпадение капель происходит, когда капельки воды сливаются в более крупные капли, или когда капли воды замерзают на кристалле льда», стало очевидно, что страх мистического ушел, а сон, наконец-то, наступает. Гата выключила смартфон и завернулась в одеяло, крепко закрыв глаза.

Сон не принес ей облегчения. Несмотря на то, что часто говорят «то, что вы делаете или читаете прямо перед сном, потом отразится в ваших сновидениях» ничего про дождь Гата не видела. А видела она себя.

Ей снилось, что она стоит в темноте, посреди большого помещения со смутно просматривающимися стенами. Пахло чем-то протухшим, воздух был тяжелый и вязкий. Хотелось открыть окна, впустить сюда хоть небольшой ветерок и свет, которые разогнали бы дурной запах и сумрак. Есть ли окна, Гата не поняла, но, желая подойти к стене и узнать, качнулась, начиная шаг.

Тело захрустело и задрожало, ненадежное.

Вот она хотела повернуть голову, посмотреть, что справа от нее, — плечо треснуло, рухнуло на пыльный пол. Стоило Гате с ужасом посмотреть вниз, как она увидела уже не свое округлое плечо, а белого краба, лениво шевелящего вывернутыми лапами. Краб выглядел неправильно плоским, словно бы кто-то большой наступил на него и раздавил. В агонии краб нелепо дергался и царапал Гату за щиколотку.

Она невольно качнулась назад, прочь от краба, прочь от этой гадости, — из живота вывалился комок, похожий на обожженного дикобраза. Закричав, Гата упала на спину и попробовала отползти. Рука против ее желания потянулась к комку, будто хотела подобрать его и запихать обратно в живот — сколь бы отвратительного вида ни был этот комок, покрытый коростой и сажей, он недавно был частью ее, Агаты Гришиной.

Каждый раз, когда от нее отрывалась часть, злой голос выкрикивал «Кто ты такая!», и Гата сжималась от страха, не зная ответа, но осознавая, что кем бы они ни была, она уменьшается, а тому, ничтожно малому, что от нее остается, нечем дышать.

Охваченная ужасом и отвращением, Гата металась по полу, поднимая серые мутные облака пыли и не зная, что ей делать.

Вот два пальца оторвались от руки и, встав на шаткие тонкие ножки, поплелись куда-то в темноту, качаясь и заваливаясь.

Вот правое ухо скользнуло по боку и повисло у талии, топорщась обломанными, но острыми иголками...

Вокруг копошились жуткие обожженные комки, плоские крабы, раздувалась зеленой пеной лужица, бывшая ее лицом.

Душно, душно…

Она проснулась от нехватки воздуха и обнаружила, что во сне забилась под подушку. Задрожав, Гата скинула с головы подушку, ногами сбросила одеяло и долго лежала, вспотевшей кожей ловя прохладный воздух и прислушиваясь к дождю за окном.

2

Из зеркала в ванной на нее смотрело усталое лицо с приопущенными веками, с розоватым следом от подушки на щеке и с напряженной линией поджатых губ. Гата разглядывала себя внимательно. Обычно по утрам перед сменой она быстро красилась, отработанными движениями нанося на лицо привычную косметику. В такое время не до деталей и не до анализа. Максимум на что хватает внимания — окинуть лицо в зеркале общим взглядом: не сильно ли отекшее и надежно ли корректор замазал темные круги под глазами.