Головоломка

В первой спальне стояла грандиозная двуспальная кровать с отделанными красным деревом спинками. Кровать была неубрана. Массивный туалетный столик, также из красного дерева, со стоящим на нем зеркалом в массивной раме, находился у стены напротив. Мужской вариант такого же столика — с объемистыми отделениями для брюк и костюмов размещался у стены с окном.

Вторая спальня была обставлена в современном стиле. Две узкие кровати накрыты обычными покрывалами, над ними мексиканский ковер. У противоположной стены стояли книжный шкаф и шифоньер без дверцы. Кроме кухни и ванной в квартире была еще одна комната, взятая, казалось, прямо из пьесы Артура Миллера «Цена». Она была буквально до потолка забита мебелью, фарфором, хрусталем, картонками с надписями (на одной детектива заметили слова «Всемирная ярмарка — 1939»), кипами книг, кухонной утварью и даже старой одеждой, разбросанной на стульях и картонках.

— Я не вижу смысла в этой квартире, — вздохнул Карелла.

— Я тоже, — кивнул Браун. Он включил настольную лампу в гостиной, и усталые, запыленные детективы уселись лицом друг к другу — Карелла на исполинскую софу, Браун в одно из кресел. Комнату наполнил розовый свет от абажура с бахромой. Карелла представил, что он сидит и делает уроки под приглушенные звуки джаза, льющиеся из старого «Стромберг-Карлсона».

— Все не так, кроме одной спальни, — произнес он. — Остальное все не так.

— А может, наоборот, — добавил Браун.

— Я к тому, что какой дурак сейчас собирает такую мебель?

— У моей матери была такая.

Оба замолчали. Первым нарушил тишину Карелла:

— Когда умерла мать Голденталя?

— Три месяца назад, так в отчете, по-моему. Он жил с ней.

— А если все это говно ее?

— Может быть. Может быть, он все сюда перевез, когда съезжал с материной квартиры.

— Помнишь ее имя?

— Минни.

— Как ты думаешь, сколько Голденталей в телефонном справочнике?

Они не стали смотреть районы Беттауна, Маджесты или Калмз-Пойнта. Автобус, в который вскочил Гросс, шел из центра, а чтобы ехать во все эти районы, надо двигаться к центру. Они не стали также смотреть в Риверхед, потому что в автобусе ехать в Риверхед было бы слишком долго. Удобнее на экспресс-поездах, снующих круглые сутки. Итак, они ограничили поиски только направлением Айсолы (была еще одна причина, по которой полицейские взялись именно за этот справочник: в квартире другого просто не было).

В справочнике Айсолы числилось восемь Голденталей. Но Минни Голденталь была только одна — ныне усопшая, бедняжка. Ее имя проживет в справочнике до следующего года, пока телефонная компания не издаст новый.

Sic transit gloria mundi[26].

~~

Дом, в котором жила Минни Голденталь, был двенадцатиэтажным кирпичным строением, ощетинившимся телевизионными антеннами. Перед ним располагался маленький дворик, огражденный двумя желтыми кирпичными тумбами с каменными вазами на каждой. Летом в вазах, вероятно, росли цветы, но сейчас оттуда торчали только засохшие стебли. Дом напоминал архитектурную версию перевернутой буквы "П". Во дворик вели низкие, плоские ступеньки. В проходе, справа и слева, висели почтовые ящики. Карелла осмотрел один ряд, Браун другой. Нигде не было таблички с именем Минни Голденталь.

— Ну что? — спросил Карелла.

— Спросим у консьержа, — предложил Браун.

Консьерж жил на цокольном этаже, в квартире за лестницей. Он открыл дверь, одетый в нижнюю рубаху. Где-то в глубине квартиры работал телевизор, но программа, вероятно, не могла полностью захватить его внимание, так как в руке он держал воскресную газету с комиксами. Полицейские представились. Консьерж взглянул на жетон Кареллы, потом на его удостоверение и спросил:

— Да?

— Проживала здесь не так давно некая Минни Голденталь?

Консьерж очень внимательно выслушал Кареллу, как будто от того, насколько он правильно поймет вопрос, зависел выигрыш в сто тысяч долларов. Затем кивнул:

— Да.

— В какой квартире?

— Девятой "Д".

— Там сейчас кто-нибудь живет?

— Сын.

— Берни Голденталь?

— Да. Но я не знаю, почему он здесь живет. После того, как Минни умерла, он вывез всю мебель. Но за квартиру платит.

Консьерж пожал плечами и продолжал:

— Вообще-то, хозяева хотят, чтобы он убрался. Понимаете, у этой квартиры фиксированная оплата. Старая большая квартира. Если он уберется, они легально поднимут цену для новых жильцов.

— Там сейчас кто-нибудь есть?

— Не знаю. Народ все время заходит и выходит. У них свои дела — у меня свои.

— Закон требует, — заявил Карелла, — чтобы у вас хранились ключи от всех квартир. От девятой "Д" есть?

— Есть.

— Он нам нужен.

— Зачем?

— Чтобы попасть в квартиру.

— Это незаконно.

— Мы никому не скажем.

— Ну, — поколебался консьерж, — ладно, о'кей.