Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

Внезапно его глаза прищурились, и я заметил в них тот опасный блеск, который уже несколько раз видел прежде. Вопреки неизменному хладнокровию Морено всегда плохо умел прятать злость. Я почти ожидал, что он меня отчитает, но его голос остался на редкость ровным.

– Вы являетесь моим персональным пациентом, мистер Дулут. И поскольку руководство лечебницы, не прислушавшись к моему мнению, решило столь многое вам доверить, я чувствую настоятельную необходимость пояснить вам кое-что о происходящем в этом заведении, чего вы не понимаете.

Я кивнул, поневоле восхитившись его самообладанием. Он ведь явно считал меня мелким пакостником, который без надобности сует свой нос в дела других людей, но ничем не выдал подобного ко мне отношения.

– Первое, что вам будет полезно узнать, касается мисс Браш. Это очень старательная молодая сотрудница лечебницы, на плечах которой лежат, пожалуй, самые трудные обязанности. Вы же умный человек, а, стало быть, не можете не осознавать, что у привлекательной медсестры, которая ухаживает за не вполне душевно здоровыми мужчинами, практически неизбежно могут возникать определенного свойства осложнения.

– Мне уже за тридцать, – с улыбкой отозвался я. – И со мной вам уже не нужно возвращаться к урокам о том, как пчелки опыляют цветочки, а птички дружат друг с другом.

Морено сразу же взял более жесткий и напыщенный тон.

– По причинам, которые диктуются исключительно соображениями психиатрической науки, мисс Браш порой необходимо проявлять к некоторым пациентам особое отношение. Но делает она это только по предложению и единодушному одобрению нашего ученого совета.

Мне хотелось поинтересоваться, одобрил ли ученый совет ее действия, когда она тайком дала Лариби свою авторучку для того, чтобы тот переписал в ее пользу завещание. Вертелся у меня на языке и не менее интересный вопрос. Я мог бы спросить доктора Морено, одобряет ли он как профессионал некоторые аспекты поведения мисс Браш, которые ему явно поперек горла как обычному мужчине. Но мне вовсе не хотелось делиться с ним информацией. Напротив, я желал услышать как можно больше от него самого.

– Значит, если я правильно понял, мисс Браш является как бы частью лечебных процедур для Лариби, – напустив на себя наивность, сказал я.

Морено глубоко и шумно вздохнул.

– Вероятно, можно выразиться и так, мистер Дулут. Хотя это звучит несколько театрально. Но мне хотелось бы настоятельно рекомендовать вам предоставить все подобные вопросы тем, кто непосредственно уполномочен их решать.

Его губы сложились в скупую профессиональную улыбку, и он сообщил, что ждет встречи со мной завтра в обычное время.

Выйдя в коридор, я снова увидел Джона Кларка. Новый санитар стоял спиной ко мне, доставая из стенного шкафа полотенца. И хотя на нем был традиционный форменный белый халат лечебницы, бросалось в глаза, что носить подобную одежду он не привык. Кроме того, от меня не укрылась неловкость его обращения с полотенцами. И вот это дало мне столь необходимую подсказку. Внезапно я почти мгновенно вспомнил все.

Прошло уже два года с тех пор, как я в последний раз видел Джона Кларка. Но теперь в моем сознании прошлое ожило в полнейшей ясности. Я действительно должен был хорошо помнить его. Мы с ним познакомились в те жуткие дни после того, как здание театра сгорело дотла во время репетиции «Ромео и Джульетты», в дни, когда мое сознание помутилось от непрерывно встававшей перед глазами картины – Магдален в платье Джульетты беспомощно мечется посреди огненной ловушки в самом эпицентре совершенно внезапно и необъяснимо вспыхнувшего пожара.

Возникло подозрение в умышленном поджоге, и делом занялась полиция. Кларк как раз и был одним из сыщиков. А мне он особенно запомнился, потому что производил впечатление человека солидного и основательного. В то время он стал одним из немногих людей, чье общество я еще мог выносить.

Я подошел к нему и сказал:

– Глупо было с моей стороны не узнать вас сразу, верно?

Он посмотрел на меня пустыми глазами поверх кипы полотенец, а потом, увидев, кто перед ним, расплылся в дружеской улыбке.

– Я так и думал, что вы меня не забудете, мистер Дулут, но мне было указано ничем не выдавать нашего знакомства. Кстати, мы беседовали о вас с доктором Ленцем. Он сказал, что через пару недель выпишет вас отсюда. Хорошие новости, верно?

– А вас тем временем внедрили в штат, чтобы присмотреться к нам, придуркам, не правда ли?

Он многозначительно подмигнул мне.

– Для всех я всего лишь новый дневной санитар.

– Вас понял, – сказал я. – Кто еще в курсе?

– Только Морено и доктор Ленц. Идея принадлежала капитану Грину.

– Если есть настроение поговорить сугубо конфиденциально, – сказал я, – то мне это было бы очень интересно.

– Боюсь, что я лишь тупой рядовой коп, – ответил он лукаво. – Не могу пока ничего вам сообщить, кроме того, что полиция неустанно работает над делом, и мы рассчитываем добиться значительного продвижения вперед в ближайшее время.

– Вы рассчитываете добиться продвижения вперед? – эхом повторил я в недоумении.