Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

У меня сохранилось лишь смутное воспоминание о том, что произошло дальше. Но помню, как рванулся вперед в стремлении чем-то ей помочь, спрятать в случае необходимости тот предмет, который она отбросила от себя. Но не мне было тягаться в проворстве с мисс Браш. Пока я неуклюже выбирался из нагромождения перевернутых кресел, она просто сбежала вниз по ступеням и подобрала брошенную вещь.

Ее взгляд метался между Лариби и тем, что она держала в руке с выражением все более нараставшего ужаса. Затем, теперь уже очень медленно, она направилась к Айрис.

Мне никогда не забыть этой сцены: склонившаяся Изабелла Браш со светлыми локонами, обрамлявшими лицо, и Айрис, сидевшая не шелохнувшись, вытянув перед собой руки в жесте глубочайшего отвращения.

Я же не мог отвести глаз от ее рук – хрупких и белых рук, обагренных пятнами крови. Такие же пятна проступали и на подоле ее платья, местами пропитав серую ткань.

Сзади раздались громкие шаги, и скоро почти все остальные сотрудники лечебницы вошли в зал. Большинство из них поспешили к Лариби, только Морено присоединился к нам, и теперь мы втроем молча стояли рядом с Айрис. Она же, словно вдруг очнувшись, только сейчас осознала наше присутствие. Посмотрела на нас и издала громкий крик.

– Посмотрите на это, доктор, – мисс Браш протягивала ему предмет, подобранный с пола. – Я видела, как она отбросила его в сторону.

Глаза Морено выглядели совершенно лишенными всякого выражения. Я же почувствовал невероятно сильную пульсацию в висках. Старшая медсестра держала в руке тонкий хирургический скальпель. Его лезвие было густо покрыто кровью.

– Мисс Пэттисон, – тихо спросил Морено, – что все это значит?

Айрис отвернулась от нас.

– Я… Я не знаю… Не понимаю, что произошло, – ответила она так же тихо, но вполне внятно.

– Но у вас был этот нож, а мистер Лариби…

– Лариби! – Айрис резко дернулась в кресле, и в ее взгляде внезапно вспыхнули отчаяние и глубочайший страх. – Значит, с ним это случилось? Он мертв! И, как я понимаю, вы считаете меня виновницей его смерти.

Мне хотелось броситься к ней, утешить, унять ее испуг, но почему-то я не мог сдвинуться с места. Складывалось впечатление, что нас сковало какое-то общее заклятие.

Айрис медленно поднесла ладонь к лицу. Ее плечи дрогнули, и я услышал тихий, исполненный безнадежности плач.

– Не знаю, как это получилось, – срывающимся голосом произнесла она. – Ничего не помню. Я не хотела убивать его. Изо всех сил пыталась не совершать того, что мне нашептывали. Это… Это так ужасно!

В этот момент над ней склонилась материнская фигура миссис Делл. Она решительно заставила нас расступиться, прежде чем кто-то успел вымолвить хотя бы еще слово, а потом обняла Айрис за талию и вывела из зала.

Дверь за ними сразу же закрылась.

Я повернулся к небольшой группе, которая склонилась над распростертым внизу телом Дэниела Лариби. Доктор Ленц прижал бородатое лицо почти к самой груди биржевого магната. От небольшой лужицы крови уже потемнел пол в проходе.

– Удар ножом в спину! – воскликнул доктор Стивенс, стоявший на коленях рядом.

Я успел уловить изменение в выражении лица Морено, когда он присоединился к своим коллегам, уже точно зная, что Лариби либо умирает, либо мертв.

Итак, она все-таки произошла – страшная трагедия, к которой нас постепенно, но с неизбежностью подводили многочисленные факты последних дней. Лариби убили, зарезали ножом во время демонстрации самого заурядного документального фильма о повадках зверушек.

Кто-то выкрикнул предупреждение о пожаре, Уоррен не сумел вовремя дать свет в зал, и воцарился полнейший хаос. Было ли это простым совпадением? Или же каждый эпизод стал частью продуманного плана, в который так жестоко и необратимо втянули Айрис, завершив дело тем, что подбросили ей орудие убийства?

– Кто поднял ложную пожарную тревогу? – оборвал мои размышления голос Ленца.

Поначалу никто ему не ответил. Затем инициативу взял на себя Морено:

– Мне показалось, что голос донесся откуда-то из задних рядов почти рядом с тем местом, где в тот момент стояли мы с вами.

Ленц снова склонился над телом. Остальные обменивались краткими репликами и комментариями. Был голос, выкрикнувший слово «Пожар!», мужским или женским? Мнения разделились.

Я стоял чуть в стороне от общей группы, и в суете обо мне, кажется, совсем забыли. Лишь спустя какое-то время мисс Браш подняла взгляд и заметила меня. Она все еще сжимала в руке нож и потому, когда двинулась в мою сторону, напоминала величественную леди Макбет после убийства Дункана.

Ее яркие голубые глаза окинули меня пронизывающим взглядом.

– Вам нет нужды больше находиться здесь, мистер Дулут, – сказала она. – Будет лучше, если вы уйдете пока к себе в спальню.

XXI

Вот и свершилось! Вопреки страшным для Айрис обстоятельствам смерть Лариби принесла с собой нежданное и странное чувство облегчения. Это напоминало истерический финал плохо сыгранной и дурно написанной пьесы, которую критики раздули чуть ли не до размеров главной сенсации сезона.