Голубая Бусина

Продавщица присела и глубоко заглянула в серо-зеленые глаза Бурфика.

– Только, может, ты меня из-за мороженого в мамы хочешь? – спросила она. – Обидно мне это.

И тут Бурфику стало так стыдно, что он попятился от продавщицы и побежал прочь вдоль засыпанного снегом забора.

– Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – еще долго слышалось за спиной.

Бурфику показалось, что голос у продавщицы стал какой-то печальный. Это была умная продавщица мороженого, и она, конечно, сразу все поняла.

– Нет, так нельзя маму выбирать, – решил Бурфик. – И из-за конфет нельзя. И из-за билетов в кино. Но домой я все равно не пойду. Не желаю я просить прощения.

И хоть сказал это Бурфик очень-очень тихо, с неба сразу же повалил такой густой снег, что весь мир стал белым-белым. И куртка мальчика стала белой. И сам он тоже стал белым. Даже на ресницах и на бровях налип снег. Вот в таком виде Бурфик и отправился по белому свету, по его длинным улицам и переулкам, сам не зная куда.

Глава 11. Бурфик заблудился

«Зайду в какой-нибудь дом, погреюсь. Хоть на лестнице постою», – подумал Бурфик.

Но домов в белом мареве не было видно. Ничего не было видно. Только крупные белые снежинки кружились перед глазами, и от них кружилась голова. А мороз не давал стоять на месте. И чтобы совсем не окоченеть, Бурфик побежал. Он бежал-бежал и вдруг налетел на большое дерево: бац! Бурфик потер ушибленный лоб и огляделся. Кругом стояли белые деревья.

– Заблудился! – прошептал Бурфик. – В лес попал!

В лесу оказалось еще холоднее, чем в городе. Ветер-ветрище отчего-то так разозлился, что намел громадные сугробы, ну прямо горы сугробов! Бурфик рядом с ними был маленький-маленький, а сугробы такие большие-большие! Но делать нечего, и мальчик стал пробираться между сугробами.

– Хорошо, если я из леса иду, – рассуждал он, – а если в лес? Тут и спросить не у кого. Одни волки да медведи. Надо назад идти. Может, я по своим следам из леса выберусь?

Бурфик остановился, развернулся и стал искать свои следы. Но ничего не увидел, потому что ветер-ветрище следы тут же снегом занес. Стоять на месте было бррр – зябко. А идти вперед – заблудишься. Бурфику стало страшно. А от страха еще холодней.

И тут из сугроба выпрыгнула большая рыжая лиса. Бурфик сразу увидел, что это необычная лиса, не такая, как в зоопарке. Лиса посмотрела на Бурфика, а Бурфик посмотрел на лису. Глаза у лисы блеснули.

– Мне бы сыночка хорошего, – вдруг заявила она. – Я лиса-красавица, а сыночка у меня нет.

«Она разговаривает?!» – удивился Бурфик.

Он бы, наверно, еще больше удивился, если бы не замерз настолько, что все его удивление тоже замерзло. А рыжая лиса стала вокруг него ходить и вертеть своим красивым хвостом. То вокруг лапы хвост обернет – манжета получается. То на шею положит – получается меховой воротник пушистый.

– Если бы у меня был сыночек, я бы кашку сварила… – сказала лиса, глядя как бы в сторону, но косясь на Бурфика.

«Может, пойти к ней ненадолго? – трясясь от холода, подумал Бурфик. – Согреюсь и каши поем».

А лиса как будто догадалась, о чем Бурфик думает.

– Вот и хорошо, мой лисеночек. Сейчас мы с тобой дров наберем. Протяни руки, а я буду дрова накладывать. Полешки, дровишки, палочки, щепочки, сучочки, веточки. – запела лиса.

Она такую охапку дров навалила, что Бурфику пришлось верхнюю щепку подбородком поддерживать.

– Теперь пойдем, мой сыночек! – сказала лиса. – Полдороги ты дрова понесешь, полдороги я. Вон у той березки как раз полдороги и будет.

Дошли они до березы.

– Ох, сыночек, – вздохнула лиса, – ошиблась я. Полдороги-то будет не здесь, а у того старого дуба. Неси дальше.

Донес Бурфик дрова до старого дуба, а лиса и говорит:

– Нет, сыночек, полдороги вон у той сосны будет. Неси дальше.

Еле добрел Бурфик до сосны. Дрова тяжелые, книзу тянут. Вот-вот руки оторвутся.

– А вот уже и мой дом, – засмеялась лиса.

И правда, под сосной стояла рыжая избушка. Рыжая дверь у нее. Рыжая крыша. Окно и труба тоже рыжие.

– Зачем же ты меня обманула? – сказал Бурфик дрожащим голосом. – Я бы и так тебе дрова до дома донес. Вздохнула лиса, лапой носик потерла.

– Прости меня, сыночек. Не буду больше тебя обманывать. Пойдем, будем кашу варить.

Бурфик втащил дрова в избу, сбросил у печки.

Изба у лисы старая. Ветрище во все щели так и лезет, снег тащит. Стала лиса в рыжей кастрюле кашу варить. Закипела каша. Запрыгали по ней вкусные пузырьки. Теплом от нее потянуло. Зачерпнула лиса полную ложку, подула на кашу и себе в рот сунула.

– Нет, не сварилась еще, – облизнулась лиса.

Помешала кашу, снова попробовала. Пробует лиса кашу, пробует. Зачерпнет полную ложку, съест, облизнется и все твердит: не готова, да не сварилась. Заглянул Бурфик в кастрюлю, а в ней уже дно видно. Всю кашу лиса съела. А как наелась лиса, нос свой хвостом прикрыла, застыдилась, значит.

– Ох, сыночек, опять я тебя обманула. Эх, ничего с собой поделать не могу! Сколько ни стараюсь, не могу без обмана жить. Такой уж у меня характер.

Глава 12. В гостях у медведицы