Голубая кровь

Маруся училась в специализированной немецкой школе. Там же учился и Гриша, но он был на три года младше. К ним часто приезжали немцы, в основном из ГДР. С немцами общаться было разрешено, это должно было способствовать лучшему изучению разговорного языка.

Как-то марусина подруга Света Митина, которая была комсоргом класса, пригласила ее и еще нескольких мальчиков и девочек к себе на день рождения. У Светы была очень большая задница, и, кроме этого, еще одна замечательная особенность: с первого класса она носила одну и ту же прическу - заплетала две косички и укладывала их на голове в виде корзиночки, а по бокам завязывала два пышных банта.

Мальчиков у них в классе было мало и она попросила привести с собой еще, хоть каких-нибудь. Маруся шла с Машей Степановой и с Кучей. По дороге у метро они увидели каких-то прыщавых юношей, которым явно было нечего делать. Они подошли к ним и предложили пойти на день рождения. Юноши с радостью согласились. У Светы мальчиков оказалось не так уж мало, а наоборот, она перестаралась, и девочек было только три, а мальчиков восемь. Причем был даже мужик, бритый, похожий на уголовника, он одиноко сидел в светиной комнате и пил водку из горлышка бутылки. Он ни с кем не разговаривал. Маруся пыталась завязать с ним разговор, но он только криво усмехался и пил. Еще был мальчик из параллельного класса, рыжий и тщедушный, о котором ходили слухи, что он уже побывал в милиции, правда, никто не знал, за что. И еще Маруся встретила там Вову Гольдмана. Он тогда уже ушел из школы, и вел себя совсем как взрослый, на нем были джинсы и серая рубашка.

Маруся помнила, как в седьмом классе Света пришла в школу вся растрепанная, в платье мятом и запачканном цементной пылью, а в волосах у нее торчали разные бумажки. Она сидела на уроках, как сомнамбула, и на все вопросы только улыбалась. Марусе показалось, что от нее пахнет вином. Потом Вова Гольдман рассказал ей, что Света Митина пришла к нему, а он тогда был с другом, которому уже исполнилось восемнадцать лет, и они выпивали. Света попросила у Вовы учебник, а у Вовы давно уже не было никаких учебников, он просто ждал, когда же его выгонят из школы. И Света это знала, но все равно не уходила, а сидела и ждала чего-то. Друг Вовы осмотрел Свету с головы до ног, а потом предложил пойти прогуляться. Они пошли гулять и зашли в подвал. Там они стали Свету крутить и вертеть, а потом раздели. Она хихикала и не сопротивлялась. А потом Вова рассказал Марусе, что они с ней по очереди посношались. Маруся ему не очень-то тогда поверила, но все могло быть. Позже, уже в десятом классе, она подумала, что, скорее всего, это была правда.

Маруся уже давно не видела Вову, поэтому обрадовалась. Там был и Коммунист, который Марусе в последнее время порядком надоел. Все сидели за столом и пили. Еды было мало, все разные огрызки, куски хлеба и салат из капусты с подсолнечным маслом. Зато очень много выпивки: и портвейн, и водка, и сухое, и даже коньяк. Света пила очень много и как-то лихорадочно.

Маруся уже была у Светы в гостях, правда, очень давно, классе в четвертом. Света тогда любила Пушкина и хотела походить на Татьяну. Она пригласила к себе на день рождения Марусю и еще двух мальчиков. Мальчики эти были самые хорошие ученики в их классе и самые вежливые, к тому же у них были самые приличные родители. Это Маруся знала от своей мамы. У Светы их тоже встретила бабушка, она была очень старая и говорила по-французски. Мама Светы рассадила всех за стол и каждому дала вышитую салфеточку с инициалами. Когда все поели, мама сказала: "А теперь давайте играть! Светочка, пойди, переоденься!" Света ушла и вернулась в розовом платье из сатина, очень длинном и с большим вырезом на груди и на спине. Она взяла в руки веер и грациозно присела. Все захлопали в ладоши, а бабушка в кресле даже завсхлипывала. Потом поставили маленький круглый столик на одной ножке, а на него - зажженную свечу. Света села в бархатное кресло и взяла в руки куриное перо. Рядом стояла старинная чернильница в виде зайчика. Мама Светы сказала: "Это живая картина. Мы раньше очень любили играть в живые картины. Сейчас покажем, как Татьяна пишет письмо Онегину. А ты. Марусенька, будешь няней." Марусе на плечи накинули большой пуховый платок, и она, сгорбившись, встала рядом со Светой. Света, томно обмахиваясь веером, облокотилась о столик и взяла в руки перо. "Не спится, няня, здесь так душно... - проговорила она, открой окно да сядь ко мне..."