Голубая кровь (СИ)

— Я думаю, что никакого, — покачал головой землянин. — Эсфирь немного выпила вина, и оно оказало на неё своё действие. Она говорила искренне и имела такой подавленный вид, что и без слов понятно, что она не более, чем несчастный, разочаровавшийся в жизни ребёнок. Она пережила в детстве сильный стресс, который пробудил в ней желание безжалостно мстить. Однако Эсфирь не сумасшедшая и не просто страдает манией убивать. Она выбирает свои жертвы строго целенаправленно, только из Красных Вампиров и никогда не трогает никого другого. В этом мы можем быть уверены. Но ничего общего с Лэс-Терой она не имеет. Эсфирь даже не умеет ездить верхом. К тому же, её голос совсем не похож на голос Лэс-Теры. А вот у Нейман много общего с чёрной всадницей и за ней необходимо бдительно следить.

На столе фыркнула и запищала старенькая рация. Артур тут же бросился к ней.

— Слушаю, — сказал он, его лицо выразило сначала удивление, а потом тревогу. — Я сейчас же еду к вам.

— Что случилось? — забеспокоился Том. — Дику и Ратмиру нужна помощь?

— Похоже на то. Дик сообщил, что Нейман, одетая в чёрное и на вороном коне по кличке Фауст, покинула свой дворец и направилась предположительно в Аулент. Но Дик и Ратмир её упустили, — ответил Артур. — Я сейчас же еду к ним.

— Я с тобой, — вызвался Рэм, беря оружие и застегнув у шеи пряжку плаща.

— Хорошо, Рэм. А ты, Том, оставайся здесь, ведь неизвестно, что ещё может произойти, — сказал Артур и вместе с Рэмом побежал сделать коней.

Нейман, убедившись, что погони за ней нет, покинула лес и выбралась на дорогу. Её не очень-то удивило то, что преследователи так быстро отстали и потеряли её след. Она была уверена в том, что погоня обречена на провал, ещё с самого начала.

До Аулента оставалось километра три. По обе стороны между асфальтной дорогой и густым лесом, тянулась полоса невысокой травы. Нейман поехала по правой стороне от дороги. Фауст вёл себя примерно, чувствуя знакомую твёрдую руку всадницы, он бежал по мягкой земле и траве практически бесшумно. Однако Нейман не теряла бдительности. Она никогда не доверяла видимому спокойствию, вот и сейчас её осторожность не оказалась напрасной. Через пару минут до её чуткого слуха донёсся ритмичный топот копыт по асфальтной дороге.

Остановив коня, Нейман замерла и прислушалась, а затем, быстро повернув Фауста, въехала в тень деревьев. Терианка, оставаясь неподвижной, но, не сходя с лошади, вглядывалась в дорогу, залитую лунным светом. Топот коней приближался, и вскоре на дороге появились два всадника, несущихся во весь опор бок о бок. Они так спешили, что могло показаться, что участвуют в скачках. Они промчались мимо Нейман со скоростью стрелы, но терианка узнала Артура и Рэма. Без всяких сомнений, Нейман стало ясно, что её преследовал кто-то из Группы Риска-III, но, потеряв след, они вызвали подмогу. То, что за ней следили, Нейман вовсе не удивило, и не обрадовало.

«Они думают, что, несясь с такой скоростью и издавая столько шума, смогут найти меня? — подумала Нейман. — Совсем, видимо, забыли, что тише едешь — дальше будешь. А, может, и вообще этого не знали. Ну что ж, ищите сколько хотите, раз вам не спится, а у меня дела. Спокойной ночи, господа!»

Послав вслед Артуру и Рэму издевательскую улыбку, Нейман погнала Фауста к Ауленту.

Как только Логвин запер дверь за Эсфирью, она встала со своего места и направилась к чёрному выходу.

— Эсфирь, ты куда? — остановил её Логвин, помня, что в эту ночь выпускать Эсфирь из дома опасно.

Эсфирь, успевшая сделать лишь несколько шагов, остановилась и повернулась к Логвину, сурово смотревшему на неё. Видимо, он, наконец, решил вести себя со своей воспитанницей строже и не идти у неё на поводу. Терианка это поняла и про себя посмеялась над ним, ибо он очень поздно решил исправлять ситуацию и перевоспитывать её. Уж если ему и раньше не удавалось контролировать её, то теперь он точно ни за что не навяжет ей свою волю, так решила Эсфирь. И хоть в голове у неё было не совсем ясно, она приготовилась к словесной обороне.

— Я должна уйти, — ответила Эсфирь сонным голосом, и слегка зевая, — крёстная ждёт меня. Если я не приду, она будет волноваться.

— Но как ты пойдёшь, Эсфирь? — спросил Логвин, таща свою воспитанницу за руку обратно в комнату. — Ты ведь засыпаешь на ходу! Сколько дней ты не спала? А? Да ещё и вздумала напиться!

Эсфирь коротко рассмеялась.

— Что смешного я сказал? — сердито проворчал Логвин, продолжая тянуть упиравшуюся Эсфирь в её комнату.

— Я так и знала, что господин Артур наябедничает, — фыркнула Эсфирь, сонно улыбаясь.

— Откуда ты взяла, что мне кто-то что-то говорил?

Терианка, наконец, вырвала свою руку из руки Логвина и с возмущением ответила:

— Не надо меня обманывать! Я же знаю, что этот землянин следил за мной, и к тому же больше некому было сказать тебе, что я пила вино.

— Слова тут ни к чему. По тебе и так видно, что ты пьяна, как…