Голубая лилия

Кажется, она невольно зажмурилась, когда всё в ране заполыхало сначала оранжевым, а потом сине-зелёным пламенем. Сейчас листья горели ярче, гораздо ярче. Эльдалин и Марли держали Индила – его трясло, он бился в их руках, словно птица, угодившая в силки. Они почувствовали запах горелой плоти.

Не приходя в сознание (на секунду их это даже порадовало), Индил сдавленно вскрикнул – и замер.

2

Бледные, они сидели и смотрели друг на друга и на Индила.

Когда он вдруг перестал метаться, в голову им пришла самая страшная мысль. Но Марли, охнув, протянул руку и обхватил ладонью шею Индила.

– Живой, – выдохнул он. – Дышит. И сердце бьётся.

В комнате воцарилась тишина. Листья догорели, и в свете костра Лилия видела, как чёрные и багровые полосы тускнеют у Индила на груди. Кожа вокруг раны была обожжена. Рана теперь была чистая, но всё такая же глубокая.

– Индил?.. – тихо позвал Марли, всё ещё не решаясь отпустить его руки.

– Он не слышит, – резче, чем ему хотелось бы, сказал Эльдалин.

– Я бы не была так уверена, – промолвила девушка.

Некоторое время они молчали, стараясь избавиться от напряжения. Первым заговорил Эльдалин.

– Что дальше?

Лилия неуверенно повела плечами.

– Нужно лечить ожоги… и ухаживать за ним… – она опять посмотрела в лицо Индила. Если бы её рука не лежала у него на груди и она не чувствовала сердцебиения – слабого, но всё же, – то решила бы, что он и вправду мёртв.

– Он будет жить? – осторожно спросил Марли.

Лилия глянула на него.

– Надо ждать.

– Нечего ждать.

Все трое обернулись и увидели стоящего у дверей короля эльфов.

– Что? – Лилия вспомнила их последнюю беседу и то, чем она закончилась.

А также то, что она, по сути, сбежавшая пленница, и у неё сейчас могут возникнуть проблемы. Однако ей было почти всё равно до того момента, как Имирин снова заговорил.

– Индил умрёт утром. Или к завтрашнему вечеру, – он наклонил голову и взглянул на сына.

Надо ли говорить, что вся троица была изумлена до крайности. Король говорил о смерти сына и бровью не повел. На лице у него не было и тени сожаления или печали. После первого дня в лесу, когда эльфы нашли Индила, у него на лице вообще не было никакого выражения.

Лилия стала было подниматься на ноги, как вдруг Эльдалин крепко сжал её локоть и потянул вниз.

– Да, не вставайте, прошу вас, – ровным тоном продолжал Имирин. – Я лишь пришёл предупредить – не пристало в этой крепости тешить глупые надежды. Особенно эльфам.

С этими словами король пристально посмотрел Эльдалину в глаза. Взгляд короля он выдержал.

– Не пристало королю эльфов не знать о том, что пустых надежд не бывает.

Имирин взглянул на Лилию и улыбнулся.

– А, девочка. Тебя здесь быть не должно.

– Меня отпустили, – сквозь зубы выдавила она.

– Я вижу, – наконец разозлившись, сказал Имирин, и взгляд его упал на её окровавленную руку. – Тебя выпустили. Я взял тебя с собой. Но это всё ничего не значит!

Лилия смотрела на Имирина во все глаза и думала, что он, кажется, потерял рассудок. Хотя, если говорить прямо, она была не уверена, что он вообще был при нём.

– Это ваш сын.

Слова сами вырвались, и девушка не знала, почему сказала именно это. Они не были похожи на обвинение, хотя Лилии хотелось бы именно этого – обвинить его. Обвинить в жестокости и холодности.

Или нет?

Лилия уже ждала очередную вспышку ярости; рядом Эльдалин заметно напрягся.

Но ничего подобного не последовало.

Имирин ещё взглянул на Индила, и лицо его приняло обычное выражение. Казалось, все молчали целую вечность, но вдруг король заговорил – тихо, как будто издалека:

– Я помню. И тем печальнее будет его смерть.

3

Лилия лечила ожоги Индила, и накладывала и меняла повязки, старалась отпаивать эльфа всевозможными отварами; они добавляли туда мёд, чтобы поддержать его силы.

Но он угасал.

Страшнее всего было, когда Марли и Эльдалин уходили рано утром. Они возвращались через три часа – вместе или нет, но за это время девушка совершенно изводилась одна. Сколько раз ей казалось, что эльф не дышит, сколько раз она бросалась к нему, сколько раз убеждалась, что ошиблась. Сквозь окна пробивался яркий свет солнца, но от отчаяния не спасал, хоть и старался изо всех сил.

Девушка постоянно готовила отвары, постоянно листала книгу, хотя уже выучила её вдоль и поперек, – и ежеминутно поглядывала на Индила.

Он был неизменно бледен. Правда, довольно часто оставался в сознании, но из-за слабости почти постоянно спал. Индил был жив – пока.

И Лилия изводила себя этим «пока» и надеялась, постоянно думала о том, что ждать нечего, – и ждала.

Думала о том, что он не может умереть, и каждый раз опасалась, что это уже случилось.

4

В первый же день Эльдалин вернулся один, и Лилия вышла из покоев. Вернулась она через полчаса, когда Эльдалин позвал её.

Эльф убедил её в том, что руку нужно залечить. Она ужасно болела, и Лилия немного радовалась, что изгородь выбрала левую, – иначе делать что-либо было бы крайне проблематично.

Запястье и предплечье покрывало около тридцати маленьких, но глубоких ран. Почти все воспалились и некоторые ещё кровоточили.

Эльдалин помог ей перевязать руку.