Голубая луна

– Какую Ирину? – нахмурился совершенно сбитый с толку Иван, впрочем, так и задумывалось.

– Ах да! Ты знаешь ее под другим именем. Ирина – это боярыня Василиса Борецкая. Она очень сильная колдунья. Чуть ли не глава новгородского ковена.

– Я даже не знал, что она колдунья.

– Теперь знаешь. К слову, она сказала, что ее послал убить меня князь Белозерский.

– Ты это точно знаешь?

– Я ее пытала, Иван, – покачала головой Герда. – Жестоко, без снисхождения. Злая была, особо не церемонилась…

– Она?..

– Мертва, разумеется, ведь ты бы ее отпустил, не наказав, точно так же, как выпустил своего брата…

На самом деле она хотела сохранить Борецкой жизнь, но потом передумала и свернула ей шею. Действительно была зла.

– Ты права, – тяжело вздохнул мужчина, неохотно признавая свою ошибку, свою нерешительность. – Я снова проявил слабость… И зря. Глеб будет сейчас же арестован.

– Ты хозяин, – пожала плечами Герда, – тебе и решать.

– Кто третий?

– А вот третий самый интересный, знаешь ли… – улыбнулась она, но, по-видимому, улыбка у нее получилась нехорошая.

– Карлотта де Роз, Каро, твоя фрейлина принесла мне пропитанное ядом письмо. Откроешь такое, и все, – сказала она, переждав приступ бешенства. – Попыталась меня отравить, сука! Меня! По твоему приказу, Каро! Скажешь нет?

– Как ты смеешь?! – неожиданно взбеленилась принцесса. – Мало ли кто что…

– Помолчи! – остановил ее Иван.

– Не бойся, князь! – подняла руку Герда. – В память о нашем несбывшемся счастье я не стану мстить. И те люди, которые собрались перед твоими палатами, не мятежники. Они просто пришли, чтобы меня защитить. Как оказалось, не все новгородцы подлецы и не все готовы смириться с предательством. Это же я, если помнишь, спасла твою невесту и захватила в плен предателя. Впрочем, полагаю, что ты его уже простил… Но тогда скажи спасибо, что я захватила его живым. Могла ведь и не пощадить. Бой в детинце был жестокий, все кровью умылись… Ах да, – съерничала она, балансируя на грани дозволенного, – совсем забыла. Тебя же там не было. Обещал, но не пришел… Но бой за детинец я все-таки выиграла. Не ты, князь, а я. Скажешь нет?

– Не скажу, – покачал он головой. – Скажи ты. Чего ты хочешь?

– Виру, – твердо ответила Герда.

– Назови цену, – мертвым голосом предложил Иван.

«А то ты не знаешь! Цена должна соответствовать преступлению, а за некоторые преступления виру не берут, за них наказывают. За предательство, например, за подлость…»

– Нет, – покачала она головой. – Виру должен назначить ты сам. Ты теперь великий князь, Иван, тебе и судить. Люди должны знать размеры твоей справедливости…

Это был хорошо рассчитанный удар. И нанесла его Герда недрогнувшей рукой.

– Что ж, так тому и быть, – тяжело вздохнул Иван, и на этом их встреча закончилась, но последнюю точку в их отношениях поставила все-таки Герда.

Уже выходя из зала, она остановилась в дверях и посмотрела на Шарлотту. Быстро, коротким поворотом головы, через плечо. В последний раз.

«Прощай!»

* * *

Иван не стал тянуть с вирой. Уже к полудню в Полоцком подворье появился думный боярин великого князя и вручил Герде составленные этим днем документы. Герда получала титул княгини Нотебургской[48] с жалованными землями и городом Шлиссельбургом, отданным ей на кормление, то есть становилась удельной княгиней – главой одной из девяти новгородских княжеских фамилий. Доходы с этого княжества бралась взимать в ее пользу великокняжеская казна с обязательством раз в год переводить полученные суммы в «Банк Союза Торговых Городов».

– Щедро, – прокомментировала Другая Она, заглядывая Герде через плечо. – Magna res est amor[49], как говорится.

– Помолчала бы! – попросила Герда, которой от всего этого было плохо, хотя она сама все это и спровоцировала.