Голубая луна (ЛП)

Кадотт был груб, и я не возражала. Мы столкнулись зубами; он поцарапал мне губу, но тут же лизнул маленькую ранку. Я вздрогнула. Мне хотелось взять его плоть в рот и сосать, хотелось ощущать его кожу своей.

Обхватив мой зад руками, он опустился на пол. От твердости профессора было так хорошо.

Я собиралась кончить прямо здесь, в его кабинете, при исполнении своих обязанностей. Вот черт!

Я пихнула его в грудь, но Уилл не отпустил меня. Мне было не страшно, потому что оружием из нас двоих владела только я, но как бы я объяснила, почему стреляла в него? Это было бы непросто.

Своим ртом Уилл выделывал невероятные вещи, и было трудно вспомнить, почему же я хотела остановить его. И пока я раздумывала, Уилл припер меня к двери, и наши тела задвигались в унисон.

Я по-прежнему упиралась ему в грудь руками, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, как следовало сделать, мои предательские пальцы пробрались под воротник его рубашки и поглаживали гладкую кожу горла. Большой палец скользнул в ямку под кадыком. Я легонько провела ногтями по его коже. Кадотт зарычал, и звуковые вибрации, пройдя через мой палец, отозвались в местах куда более интересных.

Моя кожа покрылась мурашками, еще больше повышая чувствительность. Мне уже казалось, что воздух накалился добела, и моя кожа горела.

Дверь позади меня приоткрылась на пару сантиметров, но тут же захлопнулась под тяжестью наших тел. Кто-то постучал, и звук раздался прямо у моего уха.

— Профессор?

Я подпрыгнула, а Кадотт вытащил язык из моего рта. Его глаза находились так близко, что я видела, как расширенные зрачки почти закрыли радужку глаз. Если бы я была чуть дальше, то не смогла бы увидеть, где заканчивается зрачок и начинается радужка.

Губы Кадотта были припухшими и влажными; его дыхание скользнуло по моему лицу и остудило разгоряченный рот.

— Да? — ответил профессор холодным, отстраненным, почти нормальным голосом.

И как он так мог, по-прежнему тесно прижимаясь ко мне?

Согнув ноги, он скользил эрегированным членом по молнии моих брюк. Я закатила глаза, а он ухмыльнулся и поцеловал меня в лоб.

— Вы будете на первой паре или мне отпустить класс?

— Буду через минуту.

Наверное, я сходила с ума, но то, что Кадотт обсуждал с секретарем факультета текущие дела, одновременно исполняя вертикальное танго со мной по другую сторону двери, было самым эротичным моментом моей жизни. Звучит патетично, но это правда.

Удаляющийся цокот каблуков звучал резко и немного раздраженно. И почему я не слышала звука приближающихся шагов? Глупый вопрос.

Кадотт провел костяшками пальцев под моей грудью. Стон сорвался с моих губ до того, как я успела его сдержать.

— Хотя мне очень хотелось бы остаться здесь и целовать тебя до тех пор, пока ты не начнешь умолять остановиться, мне надо идти.

Умолять? Я? Куда же делось мое острословие? Мне ничего не приходило в голову.

— Мне тоже пора.

Я пошевелилась, но Кадотт остался на месте. Я уставилась на дальнюю стену, отказываясь смотреть на профессора.

— Джесси, — пробормотал он.

Вот черт. Он не собирался отпускать меня, пока мы не поговорим. Ну почему все всегда хотят поговорить о сексе, даже тогда, когда его толком и не было?

Толком? Я собиралась заняться сексом с Уильямом Кадоттом?

Встретившись с ним взглядом, я увидела, что он улыбается, и вздохнула.

Да, собиралась.

Глава 15

— Когда ты кончишь? — спросил Кадотт.

— Сей же момент, если ты не пошевелишься, — пробормотала я.

Он засмеялся и отступил. Без жара его тела, прижатого к моему, комната показалась прохладной, хотя я знала, что это не так. Несмотря на то, что воздух еще не прогрелся до десяти градусов, в офисе Кадотта было жарко как в печке.

И как он это выдерживал?

— Я имел в виду, когда кончается твоя смена?

Я провела пальцами по волосам. Швах по всем фронтам. Не спала, ночь провела в лесу. Черт, да я зубы со вчерашнего дня не чистила. За каким дьяволом он продолжал меня целовать?

Кадотт подошел ближе и потер большим пальцем мой подбородок.

— Перестань так много думать.

— Ну и заявленьице от преподавателя.

— Просто ответьте на вопрос, детектив.

— Я уже закончила. Тебе достались мои сверхурочные.

— Не по обязанности, а по велению сердца. Я польщен.

— Так и было задумано.

— Полагаю, ты была в шаге от подкупа, чтобы самой не приезжать сюда.

Я моргнула. Почти попал. Как он мог так хорошо меня знать, когда не знал меня вообще?

Кадотт надел очки. Я снова задумалась, как бы он выглядел, если бы на нем кроме них больше ничего не было. Мне и правда очень, очень нравились его очки.

Взяв папку, он сердито посмотрел на ярлык на ней, затем отложил эту папку и выбрал другую.

— Ты встретишься сегодня со мной? Поужинаем, и я расскажу тебе, что выяснил о тотеме.

— Встретиться с тобой? — эхом отозвалась я.

— Или ты предпочитаешь, чтобы я за тобой заехал?

— Нет. Я имею в виду… — Я не была уверена, что имею в виду.

Мысль об ужине с Уильямом Кадоттом на публике вызвала у меня огромное беспокойство. Для начала, я не хожу на свидания. Ужин с мужчиной вызвал бы множество вопросов. Ужин с этим мужчиной — и того хуже.