Голубая луна (перевод Б Левина)

Он нагнулся, будто собирался меня поцеловать. Так оно и оказалось. Мягкое касание губ, пальцы все еще держали мое лицо. Когда Джемиль отодвинулся, глаза его были все того же сочно-желтого, почти золотистого цвета. Непривычный цвет на фоне темной кожи.

Я просто стояла столбом, слишком ошеломленная, чтобы сообразить, что делать. Ни леопарды, ни Джейсон не вопили о нарушении правил, значит, Джемиль делал то, что я его заставила. Наверное. Если бы это был Джейсон, я бы заподозрила попытку украсть поцелуй, но Джемиль в такие игры не играл.

Его ладони по-прежнему держали мое лицо.

- Но сегодня это будет не на людях. Между собой, когда никто не видит...

Он не закончил фразу, а просто снова наклонился надо мной.

Его язык пробежал по моей верхней губе.

Я отдернулась.

Он опустил руки.

- Анита, ты читала книги о волках. Я - подчиненный волк, просящий внимания доминанта.

- Именно так щенята выпрашивают еду, - сказала я. - Между двумя взрослыми волками ритуал состоит в лизании и легком покусывании доминанта подчиненным.

Джемиль кивнул.

- До меня дошло, - сказала я.

- Приветствие, которому я пытаюсь тебя научить, - это наш вариант рукопожатия. Вы оба одновременно подставляете лица. Больше похоже на поцелуй.

- Покажи, - попросила я.

Он снова наклонился ко мне, но в этот раз не стал трогать рот. Он потерся щекой о мое ухо, и все его лицо погрузилось в волосы у меня за ухом. При этом движении мое лицо оказалось в его волосах. Заплетенные косичками, они были на ощупь грубыми и мягкими одновременно.

Джемиль сказал прямо мне в волосы:

- Надо погрузить лицо в волосы и понюхать кожу.

Он сунул лицо мне в волосы почти до корней. Я слышала его дыхание. Оно было почти горячим.

Я попыталась сделать то же, но мне пришлось приподняться на цыпочки, упираясь одной рукой в грудь Джемиля для равновесия. Зейн отодвинулся от меня, и я другой рукой оперлась на плечо Джемиля. Косички облегчали задачу добраться лицом до кожи. Они раздвигались тоненькими веревочками.

Я слышала запах распрямителя волос, одеколона, а под этим всем был запах Джемиля. В момент, когда я ощутила его, меня окатило волной силы, и это не была сила Джемиля. Вдруг я узнала, что Ричард сидит на кровати, обняв мать. Я ощущала его, будто стояла рядом с той же кроватью, но я была за несколько миль от него и рядом с другой кроватью. Мы вдохнули густой теплый запах кожи Джемиля, и сила Ричарда обрушилась на меня маршем мурашек по коже. Джемиль отдернулся прочь, не снимая руки с моих плеч. Ноздри его затрепетали.

- Ричард. Я чую запах нашего Ульфрика. Откуда?

Зейн прижался ко мне сзади, потерся лицом о мои волосы. Черри свернулась у моих ног в позе зародыша.

- Она ваша лупа. Связана с вашим Ульфриком.

Джемиль отступил от меня, и что-то очень похожее на страх выразилось у него на лице.

- Она не может быть связана с Ричардом. Она не ликои.

Я шагнула к нему, и Зейн у меня за спиной опустился на колени. Черри отпустила меня, ее руки неохотно соскользнули с моих ног. Они вдвоем обнялись, прижались друг к другу.

Я глянула на них:

- Что с вами?

- Я видел уже, как ты вызываешь силу меток, но не касался тебя, когда ты звала силу Ульфрика. Это как прилив.

Черри только смотрела огромными глазами на бледном лице.

- А то я не знаю, - сказал Джейсон из своего угла, обняв свою голую грудь, потирая ладонями плечи, будто от холода. Но ему не было холодно.

Я снова повернулась к Джемилю:

- Я связана с Ричардом. Не такая связь, как у него с другими ликантропами, но все же связь.

- Ты - человек-слуга Жан-Клода, - сказал Джемиль.

Я терпеть не могла это название, но оно было точным, во всяком случае, технически.

- Да, это так, как и Ричард - волк, отвечающий за зов Жан-Клода.

- Он не может звать нашего Ульфрика как собаку. Ричард не станет отзываться на каприз вампира.

- И я тоже, - ответила я. - Иногда мне кажется, что Жан-Клод откусил от нас обоих больше, чем может проглотить.

Дверь домика распахнулась - без стука, без предисловии, и вошел Ашер, неся на руках Натэниела, завернув юношу в снятый с себя пиджак. Видны были только босые и бледные ноги.

Я рванулась вперед:

- Что случилось?

Ашер положил Натэниела на кровать и вытащил из-под него пиджак. Другой одежды на Натэниеле не было. Он попытался свернуться в клубок, но Ашер не дал ему, придержав ноги, чтобы Натэниел лежал спокойно.

- Не шевелись, Натэниел.

- Больно!

Голос был сдавленный, искаженный страданием.

Я склонилась у кровати, потрогала его лицо. Он смотрел на меня выпученными глазами, видны были белки. Из открытого рта донесся слабый стон. Руки Натэниела вцепились в простыни, будто ему надо было за что-нибудь схватиться. Я дала ему руку, и он ухватился за нее так, что пришлось ему напомнить, чтобы не раздавил.

- Извини, - еле слышно произнес он, и спина у него выгнулась, тело задергалось. Вообще-то вид его голого тела должен был бы меня смутить, но сейчас я слишком испугалась, чтобы смущаться. На груди Натэниела кровоточили порезы, но они казались неглубокими. Ничего такого, чтобы могло дать такую боль.