Голубая луна (СИ)

Впрочем, времени на сожаления у нее не было. Вокруг кипел бой, и она неожиданно оказалась в самой его гуще. Конечно, Герда была здесь не одна. Рядом, прикрывая ее, насколько это вообще возможно в ночном бою, двигались Юэль и Тильда. Но в такой ожесточенной схватке всего не учтешь, и бой - это всегда импровизация. Так что била не только она, ей тоже доставалось. Один раз Герда пропустила практически смертельный удар в грудь, но, к счастью, панцирь выдержал, хотя тряхнуло ее основательно. Другой раз, чья-то сабля прошлась наискось по наплечнику, и, если бы не высокий воротник-стойка китайской кольчуги, могло бы выйти совсем нехорошо. Сабельный удар по шее - сохранению жизни и здоровья не способствует! В общем, в такой свалке, в какой вдруг оказалась Герда, за всем не уследишь. Остается только одно: сражаться, двигаться и надеяться, что и на этот раз тебе снова повезет. Вот она и дралась. Забыв обо всем, потерявшись в ночном бою и потеряв в нем саму себя, дралась, чтобы убивать, и чтобы не быть убитой самой.

В той части детинца, где сражались сейчас люди Герды, было не то, чтобы светло - до рассвета по ощущениям оставалось еще около часа времени, - но несколько костров и многочисленные факелы разбавляли ночную тьму неверными сполохами желтого, красного и оранжевого пламени. Огонь метался на холодном ветру, играл тенями людей на истоптанном снегу и на стенах палат и соборов, на краснокирпичной куртине, отделяющей детинец от Владычного двора. Как и когда Герда оказалась так близко от цели своего рейда, она не помнила, но, всплыв в очередной раз из тьмы к свету - по обе стороны от разбитых ворот Владычного двора в железных жаровнях горел дровяной уголь, - она увидела заслон, состоящий из польских наемников, и смела его одним ударом "печного зева". Откуда взялись силы, трудно сказать, - тело ее было измучено, и усталость притупила державший ее в тонусе гнев, - но позиция для магического удара была идеальна, и формула заклинания сама собой вдруг выскочила на язык. Короткий речитатив за плотно сжатыми зубами, вспышка темного пламени в створе ворот, и все, собственно. Проход открыт.

Герда шагнула к воротам, но вовремя остановилась. Оглянулась, увидела, как подтягиваются к ней ее люди, те из них, кто все еще был жив. Посмотрела на их измученные, закопчённые, осунувшиеся лица, изодранную одежду, посеченную броню, и вдруг поняла, что бой идет уже несколько часов кряду. И что сама она, наверняка, выглядит ничуть не лучше. Плащ она потеряла, - "Где? Когда?" - на нагруднике вмятина, кольчуга разорвана, как минимум, в паре мест, под левым глазом, если верить ощущениям, наливается сейчас огромный синяк, а она и помнить не помнит, кто и когда угостил ее ударом в лицо. Нос тоже болел, а под ним на губах ощущалась корка засохшей крови.

"Ну, ничего себе! - ужаснулась она, представив себе, сколько раз за эту ночь могла умереть. - И куда, черт побери, делся мой меч?"

Абордажного меча у нее уже не было, и в руке она вместо него сжимала катану. Пропали куда-то оба кинжала и практически все метательные ножи.

"Чем же я занималась столько времени?" - удивленно спросила она себя.

- Дурью маялась, - ответила ей Другая Герда, вырядившаяся сейчас в то роскошное синее платье, в котором Герда появилась на балу в великокняжеском тереме. - Убиться не терпится? Геройствуешь, как какая-нибудь, прости господи, Жанна д'Арк? Себя не жалко, меня хоть пожалей!

- Отстань! - устало отмахнулась Герда.

- Думаешь, кто-нибудь спасибо скажет? - зло усмехнулась в ответ Другая Она. - Иван твой или папаша его, проворонивший заговор?

- Заговор? - нахмурилась Герда.

- А что, похоже на что-нибудь другое? - вскинула левую бровь Другая Она. - Ты что, не поняла еще, что это не интервенция? Хотя...

- Что? - насторожилась Герда.

Сама она думать, тем более, рассуждать логически, была сейчас неспособна, но это не означает, что напрочь лишилась разумения. Во всяком случае, была достаточно " в себе", чтобы со всей серьезностью отнестись к словам своего Альтер Эго.

- Возможно, позже...

- Что позже?! - рассвирепела Герда.