Голубая луна (СИ)

- Не обсуждается, - сказала она вслух. - Собственно, я собиралась прийти к вам сегодня, чтобы сказать, что уезжаю. Как ни больно, но такова жизнь, таковы ее сраные законы.

При слове "сраные" Иван вздрогнул, а Шарлотта заплакала.

- Хотела сказать вам, что вы в этом не виноваты. Что я по-прежнему вас обоих люблю, и поэтому должна уехать.

- Хотела? - нахмурился Иван.

Похоже, он кое-что уловил. Интонацию, грамматику фразы или может быть, заметил, как сгустилась вокруг Герды тьма. Хотела она того, или нет, но гнев никуда не делся, и удерживать его в узде ей было совсем непросто.

- Хотела, - подтвердила Герда его догадку. - Предполагала... Но не скажу.

- Что случилось? - Вот теперь его пробрало по-настоящему.

Шарлотта все еще тихо плакала, но, похоже, Иван уже понял главное: случилось что-то ужасное, непоправимое, что-то настолько омерзительное, что и он, и Шарлотта перестали быть для Герды теми, к кому она собиралась идти со словами дружеского прощания.

Герду, однако, его вопрос удивил.

"Он что, не знает?! Весь город знает, а он - нет?"

- Случилось? - переспросила она. - Случилось то, чего следовало ожидать, - продолжила она спокойно, без видимого нерва, после короткой паузы. - Прошлой ночью на меня было совершено покушение, а вечером - еще два. Три покушения, Иван, или не знаешь?!

- Кто? - голос Ивана сел, и он, казалось, не произнес вопрос вслух, а выхаркал его, выкашлял, хрипло пролаял.

- Твой телохранитель Лукьян, Иван.

- Он...

- Он мертв, - с откровенным сожалением в голосе сообщила Герда. - Жаль, конечно. Его стоило бы допросить... Вдруг его послал ты? Нет? Ну, и слава богу! Но он был не один, и нам пришлось их всех убить. Семь человек, Иван. Семь! И всех я видела среди твоих гридней. Всех до единого!

- Господи! Герда, ты же понимаешь, что... Я даже не знал, что там были гридни... Мне сказали, было нападение, но вы отбились. Я, вообще, хотел, спросить, почему ты отослала стражу... Теперь понимаю... - На него было страшно смотреть, попросту говоря, он был уничтожен.

- Я не...

Герда не думала, что убийц послал к ней князь Иван. Скорее всего, ближники князя предприняли попытку ее убийства по собственному выбору. Из лучших побуждений, так сказать, из любви к хозяину. Но это были его люди, - и, соответственно, он нес ответственность за их поступки, - и кроме того, оставалась вероятность, - пусть небольшая, но отнюдь не ничтожная, - что это был все-таки он. Почему бы, нет? Потому что клялся ей в любви?

- Спасибо за добрые проводы, Иван! - сказала она, почувствовав приход зла.

Это было несправедливо и недальновидно, в лицо и при свидетелях обвинять Великого князя в подлости, неблагодарности и коварстве. Вот теперь, если бы он любил ее хоть на каплю меньше, чем утверждал прежде, Герде действительно не жить. Достаточно Ивану повести бровью, и гридни избавят его от настырной бывшей. Во всяком случае, попробуют это сделать, и, если будут продолжать "пробовать", ей не жить. Тягаться с целым государством не под силу даже такой сильной колдунье, как она. Но, похоже, Иван ее, и в самом деле любил.

- Герда! - он все-таки взял себя в руки. - Ты же знаешь, как я тебя люблю! Я бы никогда...

- Ирину ты ко мне тоже не подсылал?

- Какую Ирину? - нахмурился совершенно сбитый с толку Иван, впрочем, так и задумывалось.

- Ах, да! Ты знаешь ее под другим именем. Ирина - это боярыня Василиса Борецкая. Она очень сильная колдунья. Чуть ли не глава новгородского ковена.

- Я даже не знал, что она колдунья.

- Теперь знаешь. К слову, она сказала, что ее послал убить меня князь Белозерский.

- Ты это точно знаешь?

- Я ее пытала, Иван, - покачала головой Герда. - Жестоко, без снисхождения. Злая была, особо не церемонилась...

- Она?..

- Мертва, разумеется, ведь ты бы ее отпустил, не наказав, точно так же, как выпустил своего брата...

На самом деле, она хотела сохранить Борецкой жизнь, но потом передумала и свернула ей шею. Действительно была зла.

- Ты права, - тяжело вздохнул мужчина, неохотно признавая свою ошибку, свою нерешительность. - Я снова проявил слабость... И зря. Глеб будет сейчас же арестован.

- Ты хозяин, - пожала плечами Герда, - тебе и решать.

- Кто третий?

- А вот третий самый интересный, знаешь ли... - улыбнулась она, но, по-видимому, улыбка у нее получилась нехорошая.

- Карлотта де Роз, Каро, твоя фрейлина принесла мне пропитанное ядом письмо. Откроешь такое, и все, - сказала она, переждав приступ бешенства. - Попыталась меня отравить, сука! Меня! По твоему приказу, Каро! Скажешь нет?

- Как ты смеешь?! - неожиданно взбеленилась принцесса. - Мало ли, кто что...

- Помолчи! - остановил ее Иван.