Голубая мечта<br />(Юмористическая повесть в эпизодах)

— Фирма знает, что делает, — с видом большого знатока втолковывает ей Дробанюк. — Зачем лишняя конкуренция?

Кармен тут же надевает свои очки с громадными стеклами-блюдцами и, поднявшись во весь рост, становится в эффектную позу манекенщицы, демонстрирующей пляжные наряды.

— А теперь как я выгляжу?

Дробанюк снимает свои очки и, прищурившись, оценивающе смеряет Кармен сверху донизу взглядом. Затем ошеломленно качает головой, причмокивая.

— Ну? — требовательно спрашивает Кармен. — Почему ты ничего не говоришь?

— Нет слов, Инночка! — наконец с чувством выдыхает тот. — Софи Лорен в своем первом кинофильме!

— Ой, завал! — расплывается та в довольной улыбке. — Ты так считаешь?

— Так все считают! — с пафосом восклицает Дробанюк. — Даже те, кто тебя вообще не видел.

— Как это? — недоуменно частит своими крылами-ресницами Кармен.

— Ну, кто в этом купальнике тебя не видел. И в этих очках вместе с купальником.

— А-а, — принимает эту версию та. Затем, надув губки, к чему она охотно прибегает, Кармен недовольно произносит — Ну почему здесь никого нет, Дробанюк?

— Ты что имеешь в виду, солнышко?

— Почему здесь не пляж? — говорит Кармен. — Мне так хочется кого-нибудь затмить.

«Не хватало еще только пляжа… — ежится от одной мысли об этом Дробанюк. — Чтобы, кроме купальника, и меня оценили…»

— Тебе недостаточно солнца? — спрашивает он, загадочно улыбаясь.

— Как это? — следует традиционный вопрос.

— Ты ведь затмила и солнце.

— Ой, ты какой хитрый, Дробанюк, — грозит ему пальчиком Кармен. — Ну, тогда давай хоть немного пройдемся.

«Солнца ей, конечно, недостаточно, — кряхтя, поднимается Дробанюк. — Оно ведь без глаз и не скажет „Завал!“» Пройтись по берегу у него особого желания нет — мало ли на кого натолкнуться можно! А с другой стороны, и опасаться вроде бы нечего, место тут достаточно глухое, неподалеку лишь деревенька из нескольких десятков хат, до города считай с полсотни километров. Словом, удачно он выбрал местечко, недаром же приезжал сюда на разведку.

Дробанюк и Кармен, взявшись за руки, словно молодожены, идут вдоль реки. Берега здесь в густых зарослях, вокруг ни души. Даже возле виднеющихся за километр хат будто все вымерло, несмотря на субботний день.

Довольный этим, Дробанюк уже было собирается предложить Кармен вернуться, как вдруг со стороны речки раздается сильный всплеск.

— Эксплуататор! Капиталист! Отбивные тебе цеплять, что ли?!

— Ой, кто это?! — испуганно вскрикивает Кармен.

— Спокойно, — привлекает ее за плечи Дробанюк и, выгибая грудь колесом, как бы защищает этим от возможной опасности. — Пока я с тобой, тебе ничего не грозит.

Но Кармен вдруг, отметая представление о ней, как о представительнице слабого пола, стряхивает с плеча его руку и смело устремляется туда, где за лозняком раздались гневные слова в адрес классовых врагов. Дробанюку ничего не остается, как засеменить следом. Из осторожности он то и дело оглядывается: не с женой ведь приехал позагорать, а с собственной секретаршей.

За лозняком, густо облепившим небольшую бухточку, на клочке песчаного бережка под обрывом сидит рыболов— живописный старикашка в смешном берете, из-под которого торчат завитушки седых волос.

Не обращая внимания на спустившуюся к нему Кармен, он продолжает кого-то отчитывать последними словами.

— Поджигатель ты мирового пожара! — с сердцем восклицает старикан, накручивая леску на одной из удочек, которых возле него несколько. — Агент ЦРУ ты!

«Газеты, наверное, любит читать, — делает вывод Дробанюк. — Вот и нахватался…»

— Дедушка, что вы здесь делаете? — уставляется на него очками-блюдцами Кармен.

— Отойдите, дама! — не глядя на нее, отмахивается старикан. — Тут дело сурьезное, воспитательный час…

— Как это? — в своей обычной манере интересуется та.

— А чтоб знал, с кем имеет дело, — объясняет старикан. — Милитарист разнузданный! Он ишо будет водить меня за нос!

— Кого вы так, дедушка? — настойчиво допытывается Кармен.

— Кого ж? — хмыкает тот. — Этого рыцаря плаща и кинжала!

— Дедушка, очевидно, имеет в виду какого-нибудь окуня? — с иронией подсказывает Дробанюк.

Услышав мужской голос, старикан наконец-то удосуживается обернуться. Выцветшими белесыми глазенками он оглядывает сначала Дробанюка, потом Кармен, причем ту значительно дольше. «Купальник оценивает», — усмехается про себя Дробанюк, который наблюдает за происходящим стоя над обрывом.

— Ой, правда, окуня? — манерно всплескивает ладошками Кармен.

— Неправда! — сухо отвечает старикан. — Буду я из-за каких-то марионеток голову морочить!

— Китов, значит, ловим? — поддевает его Дробанюк.

— Чего — китов?

— А кого ж тогда? Акулу империализма?

— Во-во! — клюет на знакомую терминологию рыболов. — Почти… — Голос его сразу же теплеет — оттого, наверное, что Дробанюк в его вкусе высказался. — Сома ловлю!

— Бро-ось, дедушка, — подзадоривает его Дробанюк. — Откуда тут может взяться сом?

— Как откудова? — не соглашается старикан. — Вот тут и сидит, гангстер, в этом омуте! И ишо как сидит, проклятущий!

— Поймайте его! — просит Кармен. — Хочу посмотреть на сома.