Голубая Саламандра

Этархи появился в сопровождении рабов-гаанцев, чернокожих и мускулистых, как быки Ины. Рабы с недобрым видом следовали за ним, положив на плечи острые лабрисы, сжимая их, будто в нетерпении пустить оружие в ход.

— Никак не ожидал. — Аргур с усмешкой прислонился к прутьям. — Там, где ты, происходят странные вещи. Что ты сделал с моими зверями?

— Если ты имеешь в виду тех пантер — я их усыпил.

— Усыпил?! Да… Но Нарна, проснувшись, оторвала моему человеку руку. Едва не загрызла другого. Прежде она слыла очень смирной кошкой.

— Не знаю, наверное, ей приснился дурной сон. Я торопился найти тебя… Ну и вот что из этого вышло. — Грачев обвел взглядом стены своей тюрьмы. — Я упомянул об Ардее… Чтобы это неверно не истолковала твоя супруга, отошли своих гаанцев.

Этархи повелел рабам удалиться и, понизив голос, произнес:

— Причем здесь дочь Тимора? Что ты несешь, северянин?!

— Дело, разумеется, не в ней, а в женщине, будто похожей на нее. Ты понимаешь, о ком я говорю? — Грачев пытливо смотрел на него, надеясь угадать тайные мысли.

— Разве я похож на недалекого варвара? Так расскажи, что тебя привело! Ревность?! Месть?! Или низкая просьба?! Всю дорогу ты взирал на меня багровыми глазами Эрхега!

— Пусть будет — низкая просьба. Ты предлагал ей свою помощь? Я пришел сказать, что время настало. Настало неожиданно быстро. — Грачев поморщился и отошел к стене.

— И что же? В чем просьба?

— Мы так и будем говорить через решетку? Я в заточении — она в беде! Может, ей угрожает смерть!..

— Говори! Не тяни время! — прервал Этархи.

— Мне неведомо, что произошло… Скоро там, где ты нас оставил, появились какие-то люди. Много всадников. Они схватили ее и увезли в город. Я с трудом добрался сюда, следуя ее повелению. Дальше ты знаешь: за то, что я напористо рвался к тебе, меня заманили в клетку.

— Ты пришел тайно и угрожал мечом почетному манту. Он будет прав, если потребует твоей смерти. И вряд ли его удовлетворит выкуп.

— Я — всего иноземец, от случая к случаю нарушающий аттлийский порядок. Сейчас мне все равно, что он потребует — я забочусь о ее спасении.

— Мои боги! Кем же ты ей приходишься, странный иноземец?! Только не убеждай, будто она твоя женщина — вы слишком разной крови.

— Я служу ей по причинам, которые тебе не понять. Это тебя не касается. Если ты способен помочь — сделай это! Если нет — выпусти меня, и я справлюсь сам!

— Нет, варвар. Сначала я проверю все твои слова. Опиши тех людей. И расскажи, что ты сам думаешь о них.

Грачев видел квадригу и сопровождающих ее всадников издалека. Все же его тренированная на детали память помогла сложить достаточный рассказ. О личной расправе над дожидавшимися его головорезами он благоразумно умолчал. Аргур, выслушав его, только сказал:

— Ни слова Мемфии! — и не спеша, удалился.

Теперь Андрей был почти уверен, что Этархи не причастен к похищению: ему не было никакого смысла хитрить перед заточенным за решетку варваром, которого он мог, по своим убеждениям, легко убить. Однако это открытие мало меняло. Положение Эвис не становилось легче, и он всерьез задумался: не стоит ли за случившимся сам Лантийский Дом либо его могущественные соперники. Еще его одолевала мысль, что он сам загнан в угол и теперь просто вынужден заискивать перед этим человеком, лениво удалившимся с видом сытого льва. Он жаждал только свободы, одновременно опасаясь, что аргур, не ведая ничего о копии диадемы, только туже затянет узел неясных интриг.

Часы показывали 17.03. Не так много оставалось до седьмого шага Солнца — этого тягучего времени покоя, дурное свойство которого он ощутил, войдя в святилище Асты. Он вспомнил менторские изречения Норна и тут же подметил, что всего за двенадцать скоротечных дней успел так проникнуться древними суевериями.

Он просидел в ожидании больше часа и, окончательно потеряв терпение, призвал:

— Этархи! Иди же сюда, сукин сын! Выпусти меня, наконец!

Ответа не было. Даже слонявшиеся по дому слуги не проявили к нему никакого интереса. Прошло еще много времени, когда появился аргур и заявил:

— Описанная тобой квадрига направлялась к Верхнему храму. Их видели на мосту и у Великих Ступеней. Похоже, все совпадает… Ее увезли в дом Атта. Только зачем жрецам потребовалась твоя госпожа? И почему ее сопровождал столь многочисленный эскорт?

— Ее могли перепутать с Ардеей, — предположил Грачев.

— Тогда это будет самая смешная ошибка святого Дома! Говори мне, какая связь между ней и дочерью Тимора?

— Диадема, — неохотно ответил он. — Названная Голубая Саламандра. Она несколько похожа на ту, что принадлежит Ардее, в которой она имела неосторожность сбежать. Достаточно похожа.

— Какая еще диадема?! Ты, видно, совсем глуп! Если бы она надела все украшения Лантийского дворца — ее бы могли обвинить не более чем в воровстве. Дом Атта не станет по пустякам устраивать такие шумные бега. И Тарг не мог заинтересоваться ею беспричинно, — размышлял Этархи, прислонившись к решетке и глядя мимо своего пленника. — Ее будет нелегко вытащить, даже если это невинная случайность. Ты что-то не договариваешь? Признайся, варвар!