Голубая свастика (СИ)

— Как поживаете? — поддельно доброжелательным тоном поинтересовался он. — Вы все же решили мне позволить полечить ваши ужасные гематомы на голове? Или же появились, чтобы стырить у меня очередную партию медикаментов? Да-да! Думаете, я не заметил, что после вашего ухода у меня пропали тюбики с вазелиновой мазью? Кстати, она абсолютно бесполезна. Просто немного смягчает и растягивает кожу. Если вам нужно было средство, к примеру, от сухости рук, то я мог бы порекомендовать замечательную мазь с маслом эвкалипта, которая…

— Меня не интересуют ваши мази! — свирепо рявкнул Стефан, сверкнув бешенными глазами. — Я был в подвале своего дома, разбирал коллекцию вина, и случайно присел на ящик, из которого торчал ржавый гвоздь. Если вы доктор, а не демагог, сделайте что-нибудь!

Лицо Менгеле резко помрачнело и приняло озабоченное выражение.

— Конечно же, сейчас, — пробормотал он. — Вы позволите мне осмотреть рану?

Стефан расстегнул ремень, опоясывающий его узкие бедра и приспустил штаны.

— Пожалуйста! Смотрите.

После беглого осмотра и обработки перекисью доктор еще сильнее обеспокоился и сказал, что все это очень опасно. Он объяснил, что от неминуемой смерти офицера спасут только уколы антибиотиков. Менгеле назначил по две инъекции в день в течение недели. Первый он всадил сразу, и Стефан взвыл еще сильнее, чем от укола толстой и ржавой проволокой.

— Если хотите, — угодливо бормотал доктор, — то я буду присылать медсестру прямо домой или же в комендатуру. Таким образом, вам не придется отрываться от важных дел!

— Посмотрим, — сдержанно отозвался Стефан, с хмурым видом потирая вторую половину своего израненного зада.

Да будь оно все проклято вместе с этим Равилем, его сестрой и еврейской расой в целом! Стефан понял, что до задницы парня ему никогда в этой жизни не добраться, а сам Равиль, очевидно, заговорен особой святой молитвой, надежно оберегающей его от сексуального насилия.

Немец ни на миг бы не удивился, если бы в следующий раз, когда он навалится на этого парня, именно в это момент в лагерь неожиданно ворвались бы советские войска, повесили всех гитлеровцев, а узников освободили бы!

И все это во имя того, чтобы Равиль до конца своих дней оставался несокрушимым девственником! А что еще можно было предположить? Что в другой раз, когда он решит ему присунуть, Краузе на голову обрушится крыша дома, или его уложит пулемет?

С мрачным выражением лица Стефан курил на крыльце больницы, потирая место укола, которое болело в десять раз сильнее, чем сама рана. Да, доктор Менгеле, будь он проклят, не отличался легкой рукой!

— Господин офицер!

Стефан поднял глаза. Перед ним стоял его секретарь, Маркус Ротманс.

— Прошел слух, что вы ранены? — спокойно спросил Маркус. — Могу я вам чем-то помочь?

====== 13. В постели с врагом. ======

Стефан даже рад был увидеть Маркуса, так как задумал на сегодня одно дельце, которое без него было не провернуть. Он спокойно улыбнулся ему и ответил:

— Ерунда, ничего смертельного, я случайно поранился, так что не стоит беспокоиться.

Секретарь стоял с самым невозмутимым выражением лица, будто и не было между ними ничего сегодня ночью. В принципе, Стефан был им доволен. Пока от парня было гораздо больше пользы, чем вреда. Он значительно облегчал жизнь офицера в лагере, умел быть полезным и, что самое главное, вовремя. Как и сейчас, внезапно оказавшись рядом. Дал в ту ночь, как полагается, без всяких капризов, а теперь всем своим видом показывал, что обсуждать и вспоминать им нечего. Было и было, ничего особенного.

Стефан решил придерживаться такой же позиции, не считая нужным начинать разговор на эту щекотливую тему первым. Секретаря он менять не собирался. Глядишь, дадут какого-нибудь сопливого мальчишку с тремя классами образования или же тупого старика! А откуда взяться другим? Все молодые и здоровые на фронте! На почве этих мыслей у него созрел вопрос, но он решил задать его позже.

Офицер приблизился к нему и предложил вместе пообедать в столовой. Маркус даже покраснел от смущения и благодарности. Известно, что меню там шикарное, на уровне ресторанного, тогда как питание офицеров более низкого ранга почти ничем не отличалось от солдатского — подавались сытные и простые блюда без всяких изысков.

Несмотря на обеденное время, в столовой почти никого не было. Стефан знал почему. Почти все в свой выходной день разъехались: кто в дом отдыха, кто в ближайшие городки к любовницам или проституткам, кто к своим семьям, живущим на съемных квартирах.

Они сели за столик, и офицер приказал накрыть стол самым шикарным образом — салаты, жаркое, сладости и фрукты. Он радовался, что была хоть какая-то возможность отблагодарить парня за те приятные моменты, имевшие место быть ночью, и полагал, что Маркусу это вполне понятно.

— Почему ты не на фронте? — как бы между делом поинтересовался он у парня.

— Я болен, — откровенно признался Маркус. — У меня сердечная недостаточность, а еще бывают обмороки, поэтому я не курю и не пью.