Голубая свастика (СИ)

Комментарий к Часть 1. Ад на земле. 1. Задуманный эксперимент. Капо* – заключенный, смотрящий барака, пользующийся доверием у нацистов, как правило, человек сильный и жестокий, наблюдающий за порядком и приводящий наказания в исполнение.

Йозеф Менгеле* – реально существовавший врач, “Ангел смерти”, питавший особенную слабость к близнецам и проводивший над ними чудовищные хирургические эксперименты в условиях концлагеря.

====== 2. Похищение близнеца. ======

После завтрака Стефан отправился на ежедневное совещание, которое каждый раз проходило по неизменному плану. Сначала зачитывалась новая директива фюрера. Если новой не было, то цитировались и обсуждались отрывки из предыдущей. Далее к прослушиванию предлагалась сводка с восточного фронта: победы, поражения и потери с обеих сторон. Вслед за этим переходили к статистике по лагерю — сколько человек прибыло, подлежало к уничтожению, к каким работам привлекались. После этого обсуждались хозяйственные вопросы, состояние газовых камер и крематориев, планировались новые методы уничтожения людей.

Стефан уже понял, что он оказался не в лагере для военнопленных, как предполагал, когда ехал сюда, а на мусоросжигательном заводе. И этим мусором были люди.

Совещание длилось четыре часа всего с единственным небольшим перерывом. Высидеть его было тяжело, но на этот раз Стефан был погружен в свои собственные мысли. Он думал о Равиле. В душе неприятно щемило и скребло. Чудовищность эксперимента, который планировал провести доктор Менгеле над этим парнем и его сестрой просто не укладывалась в голове. Понятно, что Менгеле действовал на благо Рейха, но офицер никак не мог понять, каким образом подобные операции могут служить этому благу. Это же просто немыслимое издевательство над людьми, тем более, что всем было известно, что садюга оперировал заключенных, не используя наркоз.

После совещания Стефан пошел в комендатуру, где располагался его кабинет. По дороге он притормозил, заинтересовавшись действиями одного офицера, который стоял перед строем узниц-женщин.

— Если есть беременные, — громко объявил офицер, — сделать шаг вперед! Вас отведут в больницу, где вы получите молоко и двойную порцию хлеба!

Из строя вышли несколько десятков женщин. Автоматчики погнали их в сторону газовых камер. Понятно было, что никто никакого хлеба и молока им не даст. Все, что ждало этих бедняжек — немедленное уничтожение.

Стефан продолжил свой путь.

— Гинекологи не успевают осматривать всех женщин трудоспособного возраста, — бормотал ему вслед Маркус, едва за ним поспевая, — поэтому приходится использовать вот такой простой метод.

— Очень мудрый подход, — бросил ему Стефан. — Тот, кто его изобрел, может этим гордиться.

Сидя у себя в кабинете, он подписывал кипу бумаг. Маркус, протягивая ему документы один за другим, разъяснял суть каждого и его содержание. Здесь были бухгалтерские сводки, акты о списании имущества, акты об уничтожении людей, приказы о награждениях и порицаниях. Стефан подписывал все подряд, не глядя. Какая разница? Все равно его мнения никто не собирался спрашивать. Это была чисто рабочая рутина.

В голове вертелся образ Равиля. Он понимал, что выкрасть его из больницы Менгеле днем не предоставлялось никакой возможности. Это можно было сделать только ночью, если этот упырь-доктор вообще когда-либо спал. А вдруг он затеял провести свой адский эксперимент уже сегодня? Хотелось надеяться, что это маловероятно, так как любые пациенты перед операцией, по идее, должны были проходить хотя бы элементарное обследование, осмотр, сдавать анализы.

После работы Стефан вернулся к себе в коттедж, отпустив Маркуса отдыхать, распрощавшись с ним до завтра. Дома его ждали большие перемены. Там уже находились слуги, которые во всю хлопотали. Стефан познакомился с ними. Старика-немца звали Карл, а женщину — Эльза. Они развернули бурную деятельность, вымыли полы, перестелили ему кровать, затопили камин. Эльза постирала его белье и сорочки. Стефан остался доволен.

Никакого управляющего, которого должны были назначить, брать совершенно не хотелось, и он решил по возможности отмазаться от этого. Стукачи в доме были совершенно ни к чему.

Вечером он обратился к своему адъютанту.

— Сходи в столовую и осторожно узнай, ужинает ли там Менгеле. И сразу назад. Понял?

Парень щелкнул каблуками и рванул в сторону столовой. Стефан накинул шинель и ждал его на крыльце. Вскоре солдат вернулся и отрапортовал:

— Он в столовой, господин офицер, пьет и играет в карты.

— Отлично. Теперь отведи меня в его лабораторию или в госпиталь, в общем, туда, где он всем заправляет.

Адъютант беспрекословно повел Стефана в сторону лагерного больничного комплекса. По идее уже стемнело, но территория лагеря освещалась яркими прожекторами. Было светло как днем.

Они подошли к отдельно стоящему зданию, во всех окнах которого горел свет. Работа на благо Рейха, видимо, кипела круглые сутки. Адъютант остался ждать на улице, а Стефан прошел на медицинский пост.

— Мне нужен Равиль Вальд, — сказал он молоденькой и симпатичной немке в белом халате.