Голубая свастика (СИ)

— Я полагаю, что в подвале создан особый микроклимат, чтобы продукты не портились, — предположил Карл. — Можно попробовать оставить там кусок свежего мяса и посмотреть, что с ним будет. По идее, он должен не протухнуть, а начать вялиться.

— Хорошая мысль, да только где бы взять его, этот кусок свежего мяса? Не от себя же отрезать! — с досадой сказал Стефан. — Ладно, попробую договориться на кухне. Спасибо, Карл.

Покончив со всеми делами, он вошел в свою спальню. Равиль, умница, как и было приказано, лежал под одеялом, натянув его до самых глаз. Однако книга на тумбочке лежала не так, как Стефан ее оставил, значит, парень снова брал ее и читал.

Улыбаясь, мужчина присел на край кровати, протянул руку и погладил Равиля по бритой голове.

— Ты опять брал мою книжку? — ласково спросил он.

— Извините, господин офицер, я только посмотрел, — ответил тот, испуганно сжавшись под одеялом.

— Посмотрел? — дружелюбно усмехнулся Стефан. — А кто тебе разрешал? Будешь за это наказан. Сегодня мне лень, но завтра я тебя выпорю. И знаешь, что я тебе скажу? Если ты будешь снова сопротивляться, драться или орать, я отправлю тебя назад, в подвал. Раз тебе не нравится спать со мной, будешь делать это с нашим новым милым другом, с тем, что живет там, под кроватью. Ты меня понял? Понял или нет?!

Равиль судорожно кивнул, вцепившись в одеяло так, что пальцы побелели.

— Надеюсь, ты полностью голенький, как я и приказал?

— Да, — тихо отозвался юноша. — Господин офицер, можно всего лишь один вопрос?

— Давай, — благодушно махнул рукой Стефан.

Он раздевался и вешал свою форму в шкаф, постепенно обнажаясь на глазах у парня, пока не остался полностью голым. Глядя на него, Равиль совсем забыл, о чем желал спросить.

— Что хотел-то? — напомнил Стефан.

— Ребекка! Она мне ответила? Вы принесли письмо?

— Да, она ответила. Но письмо ее ты прочитаешь только завтра и при условии, что будешь хорошо себя вести, и мне с тобой понравится. Если же что-то пойдет не так, я его сожгу, и никакой переписки больше никогда не будет!

Стефан занавесил шторы и выключил свет, создавая интимное затемнение. Как всегда, к вечеру он уже устал и неважно себя чувствовал. Где те былые дни, когда он, в возрасте Равиля, летал, словно на крыльях, не спал, не ел, но был неутомим, и у него никогда ничего не болело? Все так быстро и неожиданно прошло.

Откинув край одеяла, Стефан лег в нагретую парнем постель. Тот резко отодвинулся как можно дальше от него, вжавшись в стену.

— Куда?! — прикрикнул на него мужчина. — Ляг ближе.

И вот его руки скользнули по худой спине юноши, он прижал его к себе всего, а потом перевернул на спину, навалившись сверху всей тяжестью своего тела. Равиль был словно деревянный, он больно уперся мужчине кулаками в плечи, как бы не отталкивая, но придерживаясь на некотором расстоянии. Впрочем, Стефан не сомневался, что без труда сломит это слабое сопротивление.

Немец просунул ногу между бедрами юноши и, приподнявшись, накрыл рукой промежность парня, сильно сжав ладонью его член и мошонку. Яички парня оказались твердыми и налитыми спермой. Еще бы — в последние дни юноша хорошо питался и ровным счетом ничего не делал. Равиль слабо вскрикнул и поспешно сжал зубы. Крик его постепенно перешел в глухой стон. Он старался не шуметь, чтобы лишний раз не рассердить немца.

Стефан довольно мурлыкнул и стал грубо растирать промежность парня, теребить его вялый орган, играя и причиняя боль. Тот тихо стонал, терпел, как мог, отвернув лицо в сторону. Мужчина достал из-под подушки заветный тюбик с вазелином, смазал пару пальцев и бесцеремонно вкрутил их парню в зад. Тело Равиля напряглось, как струна, он вздрогнул так, что чуть не сбросил мужчину с себя, но Стефан вновь вдавил его в матрас, подчиняя и ломая его волю.

— Ничего, мой маленький, потерпи, — прошептал он.

Работая пальцами в дырке у парня, Стефан легко покусывал его лицо, шею и плечи. Вообще, он обожал кусаться, конечно, не до крови, но так, чтобы было ощутимо. Сейчас же он опасался кусать сильнее, боясь, что парень не выдержит и заорет, перепугав всех слуг. Ему и так причиняла значительную боль рука, которая его жестоко насиловала, и он вертел головой, стараясь уклониться от губ мужчины, крутил своей попкой, чтобы избавиться от пальцев, постепенно и настырно проникавших все глубже и глубже.

Неожиданно Стефан вытащил пальцы из задницы юноши, но лишь затем, чтобы добавить еще немного вазелина и вставить сразу три. Равиль охнул и разошелся, стал бить ногами по кровати и выгибаться в надежде вырваться.

— Ах, не надо, хватит! — простонал он. — Очень больно!

— Хватит? — изумился Стефан. — Так я еще и не начинал, миленький! Ты бы расслабил свою дырку, тогда бы сразу стало легче!

Равиль пренебрег этим советом. Он был просто не в состоянии расслабиться в мощных руках, которые мяли его тело и безжалостно орудовали в анусе. Стефан то толкался пальцами в самую глубину, то шевелил ими в кишке, растягивая ее во всех направлениях. Равиль под ним ритмично бился, а получалось, что даже подмахивал, и немца это забавляло.