Голубая свастика (СИ)

— Да, господин офицер. Ее зовут Ребекка Вальд. Номер записан у меня в блокноте.

Стефан неожиданно остановился и посмотрел на него с глубокой признательностью. Он не слишком доверял людям, особенно коллегам, но уже начал понимать, что с секретарем ему очень повезло. Парень был сообразительный и неравнодушный к тому, что творилось вокруг.

По дороге они зашли в беседку, в которой располагалась курилка для офицеров. Сейчас, в рабочее время, в ней было пусто.

— Скажи… — поинтересовался Стефан. — Пациенты доктора Менгеле из числа узников часто умирают? Кто-нибудь остается в живых?

— Смертность очень высока, господин офицер, — доложил Маркус. — Умирает процентов семьдесят. Те, кто выживают, остаются инвалидами, работать не способны, и их отправляют в газовую камеру. Можно мне привести пример?

Стефан кивнул, ему было интересно, что творилось в лаборатории этого живодера.

— Об этом рассказывала одна медсестра другой, а я услышал. Одной молодой и здоровой женщине разрезали живот вдоль. В результате она выздоровела, рана зажила хорошо. Тогда ей же разрезали живот поперек. Так как никакие антибиотики Менгеле не использует, она умерла.

Стефан напряженно думал. Ребекку Вальд необходимо было вырвать из лап этого доктора, иначе как он потом сможет смотреть Равилю в глаза?

— Давай сделаем вот что, Маркус. Составь приказ о переводе этой девушки в барак двадцать пять «а». Думаю, так будет лучше всего. Сделай это сейчас же, когда мы придем в комендатуру, не забудь.

Маркус кивнул, понимая, что в этой ситуации иного выхода, пожалуй, не было.

В этот барак размещались заключенные за какие-либо провинности в ожидании уничтожения. Когда набиралась приличная партия, человек триста, их отправляли в газовую камеру.

Стефан прикрыл глаза, глубоко затягиваясь сигаретой. Он убийственно уставал здесь, даже на фронте такого не было. Да еще и грудь побаливала — сказывалось былое ранение. Потом они направились к больнице, в которой лечили узников, на местном жаргоне носившей название душегубка. От постоянной беготни у офицера гудели ноги, и он думал, что зря не пользуется положенными автомобилем и водителем, это значительно сэкономило бы и силы, и время. В больнице Стефану посчастливилось сразу разыскать свою еврейку. Девушка была уже на ногах и выглядела несколько лучше.

— Сара Милх, — представил ее Маркус, заглянув в свой блокнот и, на всякий случай, называя ее номер.

Стефан одобрительно кивнул. Завидев немца, девушка смертельно побледнела. Она была настолько напугана его появлением, что чуть не лишилась чувств. Офицер приказал ей идти за ним. Они вышли на улицу. Стефан вздохнул с облегчением. У него уже в глазах рябило от этих больничных палат и лиц изможденных узников. Они пошли по направлению к коттеджу Стефана.

— Наверно, ты иди в комендатуру и подготавливай документы, — обратился офицер к своему секретарю. — Я приду где-то через час. Мне нужно проверить, что творится у меня дома. И ради Бога, Ротманс, вылечи свой насморк! Ты постоянно чихаешь и этим отвлекаешь меня от мыслей о победе великого Рейха!

— Извините, — пробормотал несчастный Маркус и снова предательски чихнул в платок.

Мимо них на большой скорости проехал грузовик, кузов которого был перегружен трупами людей. Стефан отвернулся, чтобы пропустить мимо глаз это жуткое зрелище. Но что-то произошло, машину тряхнуло, может, камень случайно попал под колесо, от чего один из трупов скатился с кузова и рухнул прямо под ноги офицеру. Стефан едва не споткнулся и не наступил на него.

Ужасное зрелище предстало перед глазами немца. Он не был особенно чувствительным, на восточном фронте перевидал не мало трупов, обезображенных ранениями, с оторванными конечностями, обезглавленных, залитых кровью. Но это…

Когда Стефан в школе изучал анатомию, в их кабинете стоял скелет, и это было забавно: они трогали его и даже привязывали к рукам наглядного пособия веревочки, дергали за них шутки ради.

То, что лежало сейчас под ногами у Стефана тоже было скелетом, но обтянутым кожей. Это было тело ужасающе худого человека. Да и человеком его нельзя было назвать — изможденные останки, полностью лишенные мускульных тканей. Череп с запавшими глазницами, черный провал рта, выпирающие тазобедренные кости…

Неожиданно скелет шевельнулся, глаза его приоткрылись, он издал хрип, содрогнулся и в порыве протянул к Стефану тощую, состоявшую из одних костей руку. Он был еще живой. Офицер сам едва не вскричал от ужаса и резко отпрянул в сторону.

Адъютант Стефана проявил мгновенную реакцию и расторопность. Он подскочил и тут же разбил голову умирающего прикладом своего оружия. Раздался треск костей, частички мозга разлетелись в стороны, попав Стефану на ботинки.

— Смотри, что делаешь, тупая скотина! — обрушился на незадачливого солдата Маркус. — Ты запачкал господину офицеру обувь!

Секретарь наклонился, достав из кармана салфетку, и быстро протер башмаки офицера.