Голубятня на желтой поляне

Юрке почему-то нравилось поддевать Ерёму. Начинал он спокойно, невинно так. Например, говорит:

– Ерёма, а почему у тебя такое имя? Несовременное…

– Так получилось, – отвечает Ерёма и поскрипывает внутри.

– Как получилось?

– Сначала было ЭР-м "А". Электронный робот, модель А. Сокращенно – Эрема. Переделали в Ерёму. Постепенно.

– А что такое "модель А"?

– Значит, начальная. А – первая буква в алфавите.

– А что, собирались строить на все буквы?! – радуется Юрка. – Тридцать три братца-богатыря! Самый умный на букву Ы!

Ерёма опускает голову на ребристой резиновой шее. Потом говорит негромко, будто не Юрке, а себе:

– Мне хватило бы и одного…

Нам почему-то не по себе. Даже Юрке.

– Ладно, старик, ты не обижайся.

– Электронные системы не обижаются, – сухо отвечает Ерёма. И, видимо, это неправда.

Я с досадой гляжу на Юрку и говорю:

– Ерёма, дай ему валенком по копчику, чтобы не болтал!

– Не могу, – объясняет Ерёма с явным сожалением. – Робот не может наносить вред человеку.

– Какой же это вред? Это ему только на пользу!

Ерёма поднимает голову и, кажется, всерьёз обдумывает задачу: вред или польза?

– Но-но, – говорит Юрка и на всякий случай лезет на верхние нары. Туда тяжёлому Ерёме не забраться.

– Вопрос отпадает, – подводит итог Ерёма.

Мы смеёмся. Даже Ерёма весело похрюкивает резиновым носом. И опять нам хорошо вместе.

В "Курятнике" мы собирались обычно по вечерам. Днём у каждого хватало своих дел. У меня, у Юрки и Янки – известно, какие дела: каникулы на дворе. Янка, кроме того, каждый день ходил на музыкальные занятия. Ерёма чистил башмаки прохожим или копался в своём электронном нутре, паял там что-то. Глеб тоже был занят. Начальник станции взял его на временную работу: разбирать старые документы и оформлять стенгазету для пассажиров (которых почти не было). За это Глебу кое-что платили. Он купил себе пару новых башмаков и рубашку.

А ещё он купил несколько пачек бумаги, копирку и каждый день щёлкал на моей машинке. Быстро-быстро! Многие листы рвал, а уцелевшие складывал в стопку.

Один раз я прибежал раньше Юрки и Янки, а Глеб сидит над машинкой сгорбившись, чешет за ухом снятыми очками. Повернулся ко мне – лицо без очков незнакомое и ужасно печальное.

– Не получается ничего, Гелька… Думал, напишу по порядку, тогда во всём разберусь. Мыслишки приведу в порядок. А ничего не выходит. Белиберда, каша…

Я переминался перед ним, не знал, как помочь. Глеб широченной ладонью провёл по моему ёжику.

– Пойду покурю…

Я остался у машинки. Две стопки напечатанных листов лежали на краю стола. Но лежали они вниз текстом – буквы еле просвечивали через бумагу.

Любопытный чёрт подтолкнул меня. Знал ведь я, что свинство это – совать нос в чужие бумаги, а рука сама приподняла листок…

Прочитать я не успел ни слова. Глеб кашлянул за спиной. Когда он вернулся?

Тут бы и провалиться мне сквозь дощатый пол, сквозь шпалы, сквозь кору Земли. Глубже Ярксонской скважины, на которой работает отец. Не провалился. Только башка опустилась, а шею и уши будто капроновой мочалкой надрали.

А Глеб сказал, словно ничего не случилось:

– Да ничего там хорошего, путаница всякая. До сути я ещё и не добрался… Почитай, если хочешь.

Лучше бы взял за шиворот да выставил из "Курятника".

– Я нечаянно… – глупо пробормотал я.

– Да? – вздохнул он. – А я думал, тебе интересно.

– Мне… интересно, – выдавил я, не поднимая головы.

– Ну и возьми. Можешь забрать домой и почитать. У меня два экземпляра на всякий случай…

Я понемногу перестал краснеть и отдышался. И хотел взяться за чтение прямо сейчас. Но пришли Юрка с Янкой, а за ними грустный Ерёма.

Ерёма взгромоздился на сундук, запахнул куртку и мрачно проскрежетал:

– Выключиться, что ли?..

– Ты чего кислый? – спросил Глеб, забираясь на верхнюю полку и прихватывая машинку.

– Меланхолия, – сказал Ерёма. – Всё пар-ршиво. Один на свете.

– Как это один? – осторожно сказал Глеб. – А мы?

– Вы – хорошо. Но это недолго. Будет осень, все разойдутся, "Курятник" будет пустой. Это с одной стороны…

– Всё равно мы тебя не бросим, – сказал я.

– Понимаю. Это тоже хорошо. С другой стороны. А с третьей стороны, всё равно я один такой.

– Тогда обзаведись детьми, – посоветовал Юрка. – Построишь домик, будешь сидеть с ними у камина и рассказывать, как развлекался в молодости… Только не оставляй их на тётушек.

– Откуда у Ерёмы тётушки, – сказал Янка.

– Да, – согласился Ерёма. – И где взять детей?

– В самом деле… – заметил Глеб.

– Откуда вы вообще берётесь? – сухо спросил Ерёма.

Юрка хмыкнул. Глеб завозился на верхней полке и сказал:

– М-м… да. Видишь ли, Ерёма, человеческий опыт всё равно тебе не пригодится.

– Я не для опыта. Для информации. Я эту проблему ещё не изучал.

Юрка захихикал. Янка лежал на нижней полке, закинув руки, и внимательно рассматривал над собой доски. Я оглядел всю компанию и бодро заговорил: