Голубятня на желтой поляне: Роман-трилогия

Яр усмехнулся, вспоминать об этом было приятно. Яр крутнул влево и сказал:

— Хорошо отвисла… Совсем как у меня тогда, в сентябре, когда Тик шагнул из соседней комнаты. Хотя, конечно, чувства у меня и у Магистра были разные…

— А вид похожий, я помню, — хихикнул Алька. — Тик, а как это у тебя получилось?

— Отстань. Я тыщу раз рассказывал.

— Ты рассказывал, когда меня прогоняли спать домой, я подробностей не знаю… Они тебя взаперти держали?

— Конечно… А главное — в полусне. Я просто ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни думать. Открою глаза, погляжу на потолок и опять сплю. Комната какая-то белая, окно под потолком… Я даже не знал, что три месяца прошло. Они сказали, что Яр улетел, что вас тоже нет, и мне было все равно… А потом ветерки прилетели, принесли снежинки. И тут голос по радио… Ну, ты же сам знаешь!

— Я не совсем знаю… Ты сразу ушел?

— Сперва сделал чучело под одеялом, будто сплю. Не помню уже, из чего сделал. Потом дернул дверь — она заперта. Я тогда говорю: «Сейчас я ее открою. И там Яр и ребята. Обязательно так и будет, потому что…» Ну, я знал, что мы все этого хотим. Дернул дверь и шагнул. Как тогда, в скадер…

Яр сказал:

— Одно непонятно, как они тебя не хватились до сегодняшнего дня?

— По-моему, понятно, — отозвался Игнатик. — Посмотрят в щелку, видят — спит человек. Ну и пускай спит, забот меньше.

— С сентября спит…

— Ну и что? Они же меня под гипнозом держали… Ой-ей!

— Ничего себе «ой-ей»! — возмутился Алька. — Сам коленом по затылку меня трахнул, да еще ойкает! Дай-ка я тебя так трахну!..

— Надо было дома сидеть, — сказал Яр. — Сами напросились, липучки. Захотелось новогодней сказки и приключений.

— Сказка-то еще не новогодняя, — падая на Тика, заспорил Алька. — Новый год еще послезавтра. А ты, Яр, не обзывайся липучками, ты же рад, что мы с тобой поехали.

— Ага, — подтвердил Игнатик.

— Нахалы, — сказал Яр, который в самом деле был рад.

— Конечно, с Читой тебе было бы лучше, — самокритично заметил Игнатик. — Он мячики бросает без промаха.

— Нет уж… — пробормотал Яр, пытаясь укротить вздыбившегося «козлика». — Чита остался с Данкой, и правильно сделал. Так спокойнее.

— Кому? — подал голос Алька.

— Данке… И мне…

— Ты боишься, что Магистр сделает какую-нибудь гадость? — спросил Игнатик.

— Не думаю. Это я так…

Яр обманывал. Он боялся. Правда, не столько за оставшихся у него дома Данку и Читу, сколько за незнакомого Глеба Сергеевича Вяткина. Вдруг Магистр что-то срочно предпримет против обладателя таинственной искорки? Поэтому и решил Яр махнуть в Холмы немедленно… Легко сказать «махнуть». На такой-то колымаге…

Впрочем, колымага все же двигалась, мотор был приличный — Яр сам перебрал его две недели назад. Другие школы люто завидовали директору Яру — у них никаких автомобилей не было.

— По-моему, Магистр ничего не сделает, он слишком обалдел, — сказал Алька.

— Может быть, — согласился Яр. — Не болтай, не отвлекай меня.

Но Алька заговорил опять:

— А зря ты все-таки не пустил за Магистром Читу.

Яр вспомнил, как растерявшийся, даже обмякший Магистр встал на шатких ногах и пробормотал: «Я… с вашего позволения, навещу вас еще раз. Пока я не готов… к дальнейшему разговору…» Он неловко кивнул, напялил пальто и шапку и шагнул за порог. Бесшумный и гибкий Чита сжал в кармане мячик и двинулся за Магистром. Яр в ласковом голосе, как в тройном слое ваты, спрятал сталь приказа: «Чита, пожалуйста, останься…» Чита остановился. Обтянутая черным свитером спина его закаменела. «Не надо, Чита», — сказал Яр. Чита шагнул назад. «Зря», — тихо проговорил он. «Не зря, Чита. Мы пока про многое не знаем». Чита пожал плечами, стукнул мячиком об пол и молча сел…

Яр опять крутнул руль и вслух повторил:

— Мы пока про многое не знаем…

— Ага, — сказал Алька. — Интересно, из чего у него борода? Врет, что настоящая…

Ветеран

1

Яр укрыл мотор старым полушубком, и все вошли в темный подъезд. Поднялись по шаткой дощатой лестнице, которая сделала два поворота среди тесных кирпичных стен. От кирпичей несло холодной сыростью. Ступеньки прогибались. Где-то очень высоко светила пыльная лампочка. Ребята и Яр остановились у двери, обитой порванным дерматином. На двери они разглядели темную, видимо медную, табличку. Она была туго привинчена по углам и сильно вдавилась в дерматин. Яр пригляделся и различил слова:

ГЛЕБ ДИКИЙ

Литератор

— Ну что же, все сходится, — бодро сказал он. И ощутил какое-то сосущее, беспомощное беспокойство. Поискал глазами кнопку или рычажок звонка. Не нашел. Сильно постучал кулаком по косяку.

Было тихо. Он снова поднял кулак…

Четкий, неожиданно близкий голос спросил:

— Кто вам нужен?

Наверно, за дерматином был динамик.

Чувствуя себя ужасно глупо, Яр сказал двери:

— Мне нужен… Глеб Сергеевич…

Прошла еще очень долгая минута. Игнатик и Алька переминались рядом с Яром. Наконец голос неприветливо отозвался:

— Входите.

Дверь еле заметно шевельнулась. Яр потянул ее, она отошла. За ней оказалась еще одна дверь, дощатая. Она открылась сама. Яр качнулся вперед, но Тик и Алька опередили его.