Голубятня на желтой поляне: Роман-трилогия

Все получилось очень ловко. Быстро, как в кино. Юрка скакнул на тротуар и вырос перед Ниней. Тот шарахнулся назад, но там уже я стоял — руки в карманах, ноги на ширине плеч. Ниня отскочил вбок — и очень глупо. Оказался в нише, где мы только что прятались. Буквально в каменном мешке.

— Привет, — сказал Юрка и приподнял за хвостик берет.

Ниня прижимал скрипку к животу и перепуганно махал ресницами. Ресницы желтые, как его костюмчик, а глаза серые, налитые страхом, будто две чайные чашки. Потом он перестал мигать и спросил почти шепотом:

— Я вам что сделал?

— Ты? А что ты можешь сделать? — усмехнулся Юрка.

— Тогда почему вы за мной гоняетесь?

— Гоняемся? — удивился Юрка. Не по-настоящему удивился, а по-клоунски. — Да что ты! За таким бегуном разве угонишься? Вчера вон как чесанул.

Ниня слегка прикусил губу. В его глазах за страхом появилось что-то еще. Сердитость, что ли… Он вдруг быстро положил скрипку на скамейку, за собой, встал прямее, уперся сзади ладошками в кирпичи.

— Ну и что? — сказал он тихо. — Я же не знал, чего ты хочешь.

— Вот именно! — обрадовался Юрка. — Не знал и скорей бежать! А мне просто поговорить хотелось.

Ниня посмотрел на Юрку, на меня, потом куда-то между нами. Шевельнул плечом.

— Ну вот… теперь говорите.

Юрка усмехнулся и сплюнул. Я вдруг понял, что не знает он, про что говорить. Я тоже не знал, но я и не собирался.

Юрка лениво сказал:

— Теперь уже неохота. И так видно, что ты за персонаж. Еле стоишь, коленки от страха вибрируют.

Ниня глянул на свои желтые брючки со стрелками и ответил очень серьезно:

— Нет. Не вибрируют.

— Все равно боишься, — хмыкнул Юрка.

Ниня опять посмотрел вниз. Будто раздумывал. Потом глянул на нас честно и спокойно.

— Да, боюсь. Я очень за скрипку боюсь.

Юрка ненатурально засмеялся:

— Ну, вы даете, маэстро… Не такие уж мы дикари. Бантик могли пощупать, но зачем же трогать скрипку…

— Если в драке, можно ведь случайно. Я всегда за нее дрожу.

— Такое сокровище? Страдивариус? — язвительно спросил Юрка. Он иногда умел показать образованность.

— Нет, — сказал мальчик. — Но она все равно очень хорошая. Она одна такая на свете…

— Надо же, — сказал Юрка.

Скрипач стоял все так же: упирался ладонями в стену и загораживал скрипку. Я сейчас разглядел его как следует. Лицо загорелое, нос облупленный, а волосы такого цвета, как шерсть у Дуплекса, — будто желтый песок. Растрепались теперь… Мы встретились глазами. Я замигал от неловкости, опять разозлился на Юрку и на себя тоже. Чего мы к этому мальчишке привязались?

Чтобы помочь ему, я спросил:

— Значит, что? Если бы без скрипки, ты бы не убежал?

Он подумал секунды три, облизнул губы и сказал негромко:

— Нет. Я бы не убежал.

Глаза его набирали смелость. Не нахальную смелость, а такую, спокойную.

Я дернул Юрку за свитер:

— Ладно, пойдем…

— Ага, — охотно откликнулся Юрка. Повернулся, и мы пошли от скрипача. Юрка сказал с усмешкой: — Поговорить можно и потом, когда он будет без скрипки. Как-нибудь встретимся.

И вдруг мы услышали сзади:

— Если хотите, пожалуйста…

— Что? — Юрка сразу обернулся.

Мальчик не ответил, но глаза не опустил.

— Значит, можно встретиться? — с недоверчивой усмешкой спросил Юрка.

— Ну… пожалуйста, — снова тихо сказал мальчик.

— А когда? — Юрка опять завелся.

— Хоть когда. Пожалуйста…

— Хоть сегодня?

— Ну… ладно. Раз вам так надо…

— Тогда мы тебя проводим, — деловито сказал Юрка. — Отнесешь скрипку и выйдешь. Идет?

Мальчик подумал, кивнул и взял со скамейки футляр. Сказал, будто оправдываясь:

— Я в трех кварталах живу, на улице Кольцова.

— Посмотрим, где обитает юное дарование, — бормотнул под нос Юрка.

И мы пошли. Скрипач немного впереди, а мы сзади и по бокам. Молча. Я чувствовал себя ужасно по-дурацки. А Юрка вроде бы ничего. Спросил у мальчика:

— Ты откуда взялся? Мы всех в округе знаем.

— Мы из Приморска приехали. Папа будет поликлиникой заведовать, вон той, — мальчик мотнул головой назад.

— Ух ты… — сказал Юрка с насмешливым уважением. — А что, в Приморске все с бантиками ходят?

— Нет, — отозвался мальчик. — Там ходят без бантиков. Просто я сейчас занимаюсь у одного… у дедушкиного друга. Он старый музыкант и любит, чтобы ученики всегда были как на концерте. Мне это не трудно, а он доволен.

Юркины насмешки как-то усыхали от этих спокойных ответов. И все же Юрка сказал:

— Не забудь снять, когда пойдешь обратно.

— Да, сниму.

Он жил в новом двухэтажном доме с полукруглыми окнами. У нас в Старогорске много таких понастроено: разноцветных, небольших, квартир на восемь. Перед каждым — газон с низеньким пластмассовым штакетником.

Мальчик сказал нам:

— Я быстро, — и скрылся за дверью высокого крыльца.

Мы сели на штакетник.

— Глупо, — сказал я.

— Что глупо? — огрызнулся Юрка.

— Сидим здесь без толку, а там Глеб ждет. И Ерема, наверно, пришел.

— Ну и подождут. Надо же опыт до конца довести.

— Какой опыт?

— Психологический. Выйдет Ниня или нет.

По правде говоря, мне тоже было интересно: выйдет ли? И хотелось, чтобы мальчик вышел. Назло Юрке…

Распахнулась дверь. Я обрадованно привстал. Но это был не скрипач. Вышла женщина в красном платье и соломенной шляпе. Оглянулась на нас.