Голубиная книга анархиста

— Это мы от холода, — пробормотал Вася. — Зря на ночь чай пили… Теперь или мучайся, или вставай…

— И я хочу.

Но они продолжали лежать.

— Какой мне сон увиделся, — сказал Вася. — Хых…

— Расскажи, Фасечка.

— Нет, погоди, надо сперва отлить…

И Вася выбрался из лодки, отошел в сторону. Стоял, задрав голову и разглядывая звезды, огненные голубые и зеленоватые, а то и оранжевые слегка комья, песчинки, шары, осколки. Не выдержала и Валя, вылезла из лодки, присела рядом, зажурчала. Вася оглянулся.

— Ну, Вальчонок, отошла бы, что ли…

— Ой, Фасечка, терпежа уже нету…

Они снова забрались в лодку, тесно прижались друг к другу.

— Бернардика не раздави, — прошептала Валя.

Они лежали, слегка сотрясаясь, позевывая.

— Ну и сон же был… Наверное, самый лучший в моей жизни, — пробормотал Вася.

И он рассказал этот сон.

Дальше я пробирался вверх.

Меня встречали какие-то люди, провожали. Поднимался в толщах чего-то необъяснимого. Всюду подстерегали некие опасности. Но ничего страшного не происходило. Продвигался к неясной цели. И почему-то думал, что это все было, это все мне известно.

Наконец попал в последнее помещение, заполненное громоздкой конструкцией труб, цилиндров, — и внезапно эта конструкция пришла в движение, начала раздвигаться. Мне уже негде было стоять, я забился в самый угол, ужасаясь.

Но — не проснулся и не погиб, а внезапно оказался в городе.

Это был странный, просторный город с гигантскими площадями и внушительными домами. В нем было много храмов. Я не мог определить, какой из религий они принадлежат. Кровли и купола были из золота.

Через город протекала широкая река. Город находился на высоком месте. Я остановился перед зеленой рощей и погрузился в долгое разглядывание. Меня привлекали почему-то зеленые листы, ветки. Потом я вышел на склон и решил проверить, умею ли летать. Странно все-таки, что в бодрствующем состоянии такая мысль в голову не приходит. А во сне — запросто. Но если сон — это отражение земного опыта дневной жизни, то откуда этот опыт самостоятельного воздухоплавания? Воздухоплавания безо всяких приспособлений? Впрочем, жители этого города как раз приспособлениями и не гнушались. Ну а я просто разогнался — и полетел. Воздух подхватил меня и не давал провалиться.

И моим глазам предстала панорама города. Захватывающее величественное зрелище.

Ни дорог, ни машин, ни проводов, ни каких-либо иных примет обычной современной цивилизации. Меня радовало отсутствие проводов: обычно они мешают свободному воздухоплаванию. И днем, выходя из дому после полетов во сне, я поднимаю голову, чтобы оценить возможности полетов во дворах, на перекрестках. Действительно, много проводов. Иногда нависают целые сети.

Я озирал колонны, кровли. Воздух был чистейшим.