Голубиная книга - священное сказание русского народа

Поскольку это имеет отношение к происхождению Руси, следует немного упомянуть о жупанах. Этот титул, равно как и связанная с ним административно-территориальная система жуп, был отлично известен как западным, так и южным славянам, но ни разу не упоминается ни в одном древнерусском источнике. Происхождение этого термина, впервые засвидетельствованного уже упоминавшейся в главе 5 грамотой 777 г. Тассило III, говорившей о «жупане, именуемом Фиссо»^{608}, до сих пор остается дискуссионным. Современные немецкие исследователи предлагают аварскую этимологию данного слова, однако А. Гильфердинг в свое время предлагал другое объяснение: «..Жупа, по нашему мнению, значит собственно связь, союз и находится в родстве со словацким жуп (связка соломы) и с санскритским корнем guph (связывать, соединять)»^{609}. Хотя отечественные источники ни разу не используют этот титул, он все-таки был известен на Руси. В Новгородской области в конце XV века засвидетельствована деревня Жупаново, а в Белоруссии — фамилия Жупан. Однако наиболее интересным является известие Ибн Руста, чье сочинение датируется 903–923 гг., о киевских русах: «Вооружение их состоит из дротиков, щитов и копий; другого оружия не имеют. Глава их зовется супанеч (жупан). Ему они повинуются, и от приказаний его не отступают. Жилище его находится в середине земли Славян. Помянутое выше лицо, которого титулуют они «главою глав» (великим князем), зовется у них Святопълк. Это лицо стоит выше супанеча (жупана), который считается лишь его наместником»^{610}. Судя по хронологическим данным, «главою глав» у русов в этот момент однозначно являлся Игорь (формально правивший с 879 г., а реально — со смерти Олега в 912 г. вплоть до своей гибели в 945 г.). Жупаном при нем был, скорее всего, Свенельд, а не Олег, расцениваемый русской летописью в качестве самостоятельного князя. Судя по тому, что на Руси этот титул не прижился и вскоре исчез, почти не оставив после себя следов, он был занесен к восточным славянам извне. Тот факт, что в первых двух случаях он встречается на севере Древней Руси, а в последнем случае — в варяжском окружении сына Рюрика, однозначно указывает на то, что он был занесен на Русь именно западными, а не южными славянами. Являясь еще одним доказательством западнославянского происхождения летописных варягов, этот термин указывает, что в их число входили не только ране-русы, у которых из-за небольших размеров острова и сильных позиций жреческой власти жуп не было, но и другие полабские славяне.

Установив исходное трехчленное индоевропейское деление общества, полностью сохранявшееся у западных славян, приступим теперь к более подробному анализу данного фрагмента «Голубиной книги». В первую очередь здесь необходимо помнить, что окончательная редакция духовного стиха создавалась уже в христианский период, когда сословие волхвов было ликвидировано и открытое упоминание о нем было невозможно. Как было показано выше, профессиональное жречество не только существовало в языческой Руси, но и играло в се жизни заметную роль: подчас ее влияние превышало влияние светской власти. Отголоски этой былой значимости волхвов, к советам которых прибегал правитель Киевской Руси, сохранились в единичных образцах восточнославянского фольклора. В одной сказке отмечается: «Царь собрал волхвов, стал у них выспрашивать: не знают ли, где его дочери?»^{611} Былина более конкретна:

То Владимир князь-то стольне-киевской
Он по горенке да и похаживает,
Пословечно государь он выговаривал:
— Ай, же вы мои, да князи-бояра,
Сильни русские могучие богатыря,
Еще вси волхи бы все волшебники!^{612}

Здесь мы видим волхвов в ближайшем великокняжеском окружении наряду с представителями военной аристократии — князьями-боярами и богатырями, соотносившимися между собой, очевидно, примерно так же, как жупаны и витязи у полабских славян.