Голубка для князя

Но, к счастью, обошлось. Добравшись до комнаты матери, Деян приказал старикам ждать его снаружи и тихо приоткрыл дверь.

Варвара, нервно ходившая по комнате, резко остановилась, затем беззвучно вскрикнула и бросилась к сыну, которого уже не чаяла увидеть.

— Деян! — прижавшись к нему, княгиня держала сына в объятиях несколько секунд, затем взяла себя в руки и отстранилась.

— Про отца знаешь?.. — глухо спросила она, и Деян заметил, что мать постарела и осунулась от горя.

— Знаю… — так же глухо ответил он, затем взял ее за руку и крепко сжал холодные пальцы. — Все после. Идем, матушка. Поспешать надобно.

Княгиня кивнула, метнулась к лавке, подхватила узелок с вещами. Деян, сняв с крючка теплый, отороченный мехом плащ, накинул его Варваре на плечи, и снова взяв ее за руку, вывел из комнаты.

Как ни странно, на пути им так никто и не встретился.

— Где же стража? Ох, не к добру это… может, засаду готовят, проклятые? — прошептала княгиня, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Спят они, Варварушка… беспробудным сном спят, и до завтра не оклемаются. Дурман-траву наварила, да всем им в брагу подлила. — блеснула глазами Лада, загадочно усмехаясь.

— Добре. Это ты хорошо придумала. А куда ж мы теперь?

— Сначала к деду, потом в лес. Знаю я одну зимовку, там пока и схоронимся.

К счастью, покинуть Ивруч им удалось беспрепятственно. В подполе и на кухне взяли запас еды и всякие необходимые мелочи, в доме у рыбака еще прихватили теплые плащи и три колчана стрел, забрали Деяновского коня, да направились в сторону леса.

Не хотел Деян вот так сюда возвращаться, да выбора не было. И в тайне надеялся он, что Ярина простит его и примет обратно. Сам того не ожидая, вдруг понял, что страсть как успел по ней истосковаться. Как же корил он себя за то, что даже не позволил ей все объяснить… не послушал, оттолкнул, и сбежал как последний трус!

Но каким же было разочарование, когда добравшись до зимовки, Деян увидел настежь распахнутую дверь и остывшую печь. Ярины нигде не было видно.

— Что ищешь, сынок? — Варвара, подойдя к Деяну, участливо погладила сына по плечу.

— Здесь девушка жила одна. Это она меня от смерти спасла. Хотел в жены ее взять, а ее и след простыл.

— Взгляни… не ее ли вещь? — княгиня протянула ему бронзовый оберег-лунницу, с затейливой резьбой и литыми пупырышками.

— Ее. Брат у нее кузнец, он ей такую и сделал. Откуда она у тебя?

Княгиня кивнула в сторону зимовки.

— На полу у печи лежала, а рядом с ней клок ткани. На тоже, взгляни.

Деян взял клочок белой ткани с расползающейся красной вышивкой.

— Это от ее рубахи. Что-то плохое случилось, не своей волей ушла. Будьте здесь, я сейчас!

Княгиня что-то кричала ему вслед, но Деян не слушал. Не собираясь мириться с пропажей Ярины, вскочил он на коня, да бросился он в лес, не разбирая дороги.

Деревья недобро шумели, качая ветвями. В голосе ветра слышался чей-то злой шепот. Тропа, ведущая к роднику, вдруг резко вильнула и пропала. На полном скаку Деян ворвался на широкую поляну, которой раньше здесь точно не было. В центре поляны стоял высокий мужчина, с гордой осанкой правителя. Его глаза, зеленые как молодой мох, горели зеленым огнем. За спиной мужчины росли ветви, окутывавшие его наподобие плаща, голову венчала корона из листьев и ягод. На плече его сидел огромный черный филин, то и дело беспокойно переступавший с лапы на лапу и сердито щелкавший клювом.

— Ни шагу дальше, или поплатишься жизнью… — в голове Деяна прозвучал хриплый, ужасающий голос, и его конь, захрипев, припал на передние ноги.

Чудом избежав падения, Деян спрыгнул в густую траву и тут же достал меч из ножен.

— Кто ты такой и где Ярина? Нутром чую — это ты мою невесту увел!

Леший усмехнулся, надменно разглядывая княжича.

— Невесту, говоришь… а не ты ли, щеня, «невесту» свою ведьмой назвал и оттолкнул, сбежавши от нее, поджав хвост? Моя она теперь, поминай, как звали.

Деян, не отвечая, подошел ближе, крепко сжимая рукоять меча.

— Ну, и куда прешь, невежа? Пред тобой сам князь лесной, пади на колени, да поприветствуй, как следует. — Леший явно издевался, чуя за собой перевес силы.

— Пусть тебе медведь кланяется, а мне с татем ночным другой разговор вести. Избавлюсь от тебя, и Ярина вернется!

Леший расхохотался.

— Не вернется. У меня она, тут прав ты, да вот только даже если умру, без воли моей тайных троп к терему моему не сыскать… остынь. Дерзок ты и годами юн, сын Мстислава. А что, если предложу тебе сделку?

— Ничего мне от тебя не надобно, кроме того, что и так мое по праву. Вот коли Ярина сама мне откажет и женой моей быть не захочет — только тогда и отступлюсь. А твои слова ветер носит, да не мне в уши.

Леший на секунду задумался, затем, словно на что-то решившись, улыбнулся.

— А что… дело хорошее — пусть сама и откажет. Только вот, коли сам ты Ярину бросил в чаще лесной, то сам и дорогу к ней отыскать сумеешь. И помни, сын Мстислава — коли до первого дня студня-месяца не найдешь терем мой, да все испытания не пройдешь — не только права на невесту свою потеряешь, но и голову в придачу. А пока — прощай.