Голубкина

На масленицу в Манеже — большие гулянья, показана волшебно-фантастическая феерия «Дочь морского царя, или Приемыш рыбака». Сцена театра Корша отдана труппе лилипутов.

В начале апреля — на пасху — в экзерциргаузе (все в том же Манеже) играет знаменитый дамский оркестр из Вены под управлением Эдуарда Шене.

При весеннем солнце на улицах, где тает снег, текут ручьи, маляры красят каменные тумбы.

Газеты сообщают, что писатель А. П. Чехов уехал в Сибирь и на Сахалин.

Тогда же, в апреле, открывается XVIII Передвижная выставка картин. Голубкина вместе с учениками школы посещает ее. Здесь репинский портрет баронессы Икскуль, «Видение отрока Варфоломея» молодого, подающего большие надежды художника Нестерова, полотна В. Е. Маковского, Савицкого, Архипова, Дубовского, Светославского, Левитана…

Летом устраиваются скачки на Ходынском поле. Там же представление «Дикая Америка» — индейцы в головных уборах из разноцветных перьев, с луками и стрелами… Проходят состязания велосипедистов.

Москва проявляет немалый интерес к фонографу Эдисона, всеобщее внимание привлекают открытия профессора Коха, получившего бактериальный препарат туберкулин и надеявшегося использовать его для лечения чахотки…

А там и осень, с дождями, хмурым ненастьем, первый снег, зима, предрождественская суматоха, пахнущие лесной хвоей елки, елочный базар на Театральной площади, подарки…

Такова московская жизнь, ее привычный ритм, вечный круговорот, свершаемый изо дня в день, из года в год, жизнь хлопотливая, пестрая, хлебосольная и скудная, полная увеселений и однообразная, которая окружает со всех сторон, теснит Анну Голубкину. Но все ее помыслы и мечты обращены к искусству, и живет она как бы предощущением творчества, не зная, впрочем, во что оно выльется, не уверенная в том, что это будет непременно ваяние. Она учится у Волнухина в классе скульптуры, но находится еще на распутье, не сделав окончательного выбора.

Однако со временем начинает все отчетливей понимать, что училище изящных искусств, как теперь называются Классы, не может дать ей того образования, тех знаний и умения, которые необходимы, чтобы стать настоящим художником-профессионалом. К тому же стало известно, что А. О. Гунст собирается из-за финансовых трудностей закрыть свою школу.

Ее мысли все чаще и чаще обращаются к училищу живописи, ваяния и зодчества, игравшему тогда заметную роль в художественной жизни не только Москвы, но и всей России. Она много слышала об этом первоклассном учебном заведении и прежде всего от его воспитанников, живших вместе с ней в Ляпинке. Созданное в 1832 году (первоначально — Натурный, потом — Художественный класс и наконец — училище), оно существовало уже почти шесть десятилетий. Московская школа живописи в отличие от Петербургской академии художеств известна своими демократическими традициями. Ее двери открыты для детей мещан, купцов, ремесленников, мелких чиновников, крестьян. Училище, пользовавшееся широкой популярностью, теснейшим образом связано с передовым искусством передвижников, отражало в своей повседневной деятельности их художественные идеи и творческие принципы. Здесь учились, а потом преподавали В. Г. Перов. В. В. Пукирев, И. М. Прянишников, А. К. Саврасов, В. Д. Поленов. И. И. Левитан, С. А. Коровин, В. Е. Маковский и другие известные русские живописцы. Многие одаренные молодые люди, жившие в Белокаменной и приезжавшие со всех концов страны, мечтали поступить в училище, находившееся на углу «деловой» улицы Мясницкой. освещенной уже электрическими фонарями, рядом с церковью Флора и Лавр, и напротив почтамта.

Весной 1891 года Голубкина покинула школу Гунста, которая доживала свои последние дни, летом она закрылась. Анна поехала в Зарайск, провела там несколько месяцев с родными, а к осени вернулась в Москву, чтобы сдавать экзамены в училище. Экзамены сдала успешно, в том числе по перспективе и анатомии (по анатомии экзаменовал Зернов, о нем она написала матери — «тот, который хотел запрятать дочь в монастырь, злой очень…»), и была принята… на живописное отделение. Не в мастерскую скульптуры, как можно было ожидать, ведь почти два года проучилась у Волнухина, следовало продолжить занятия, но она снова, как и при поступлении в школу изящных искусств, выбирает живопись. Все еще колеблется, сомневается, где ей учиться, кем стать в будущем — художником или скульптором?