Голубкина

«§ 1. Цель училища изящных искусств — приготовить молодых людей обоего пола, путем практических и теоретических занятий, к самостоятельной деятельности на поприще искусства и его прикладных отраслей.

§ 2. Училище состоит из научного отдела, художественного и прикладных отраслей художеств.

§ 3. Научный отдел состоит из 4-х общих нормальных классов и 2-х специальных.

§ 4. Предметы, входящие в курс преподавания в училище, разделяются на предметы художественные и научные».

Чему только не учила школа Гунста! Здесь и живопись (историческая, жанровая, пейзажная, декоративная). И скульптура. И гравирование по дереву и металлу, офорт. И резьба по дереву и кости, мозаика. Также живопись на фарфоре, фаянсе, стекле, материи. Майолика. И выжигание по дереву и коже. И фотография. Декоративный отдел и сценическое искусство. И лепной, гончарный, ткацкий отделы. И вышивание гладью и шелком. И черчение…

Не случайно, видимо, опытные и знающие люди посоветовали в Зарайске, чтобы Анна поступила в учебное заведение, где могла овладеть каким-либо художественным ремеслом, которое обеспечило бы ей средства к существованию.

В этой школе на Пречистенке и появилась в один из осенних дней высокая худая девушка в черной юбке и темной блузе, обратив на себя внимание молодых людей и барышень, расположившихся в большом светлом зале с высоким лепным потолком. Все они должны сдавать вступительные экзамены, и многие принесли свои работы — рисунки, этюды, акварели… У Анны Голубкиной, решившей определиться в класс живописи, никаких работ не было, и ей предложили выполнить задание. Она волновалась, не могла сосредоточиться, вокруг столько народа; ловила на себе любопытные и, как ей казалось, насмешливые взгляды, все отвлекало и раздражало, и задание выполнила неудачно. Смутно, как в тумане, помнила, что было потом: какие-то люди рассматривали ее работу, что-то говорили, качали головой, пока наконец до сознания не дошло, что ей отказано в приеме. Провалилась!.. В один миг рухнули надежды, взлелеянные в зарайском захолустье… Она стояла как потерянная, не зная, что делать, куда идти, к кому обратиться, с кем поговорить, может, дадут еще задание, да к чему все это, ну их к шуту! Все равно ничего не выйдет, ничего не получится, и придется с позором, со стыдом и унижением возвращаться в Зарайск, обманув надежды своих близких и свои собственные…

И она собралась уходить, поняла, что больше здесь делать нечего, но совершенно случайно, уже покидая особняк князя Урусова, оказалась в классе, где работали ученики Волнухина, занимавшиеся лепкой, и неожиданно попросила дать ей глины. Ушла, забрав ее, не подозревая, что несет собственную судьбу, свое будущее…

Через несколько дней эта немного странная, нелюдимая и молчаливая провинциалка, не принятая в Классы изящных искусств, снова пришла в особняк, держа в руках какую-то вещь, завернутую в тряпку. Сергей Михайлович Волнухин, молодой еще преподаватель (в ту пору ему было 30 лет), увидел Голубкину, которая своим не совсем обычным видом и поведением запомнилась ему в тот день, когда состоялись приемные экзамены, и двинулся ей навстречу, но та внезапно повернулась и торопливо пошла к выходу.

— Постойте! Куда же вы? — крикнул ей он вдогонку.

Анна, почувствовавшая при виде Волнухина неизъяснимый страх, вернулась.

— Показывайте, что у вас, — сказал руководитель скульптурного класса, сразу догадавшийся, что она принесла свою работу.

Голубкина развернула тряпку. Это был небольшой этюд, который она выполнила в эти дни, полные отчаяния и смутной надежды, в порыве какого-то мрачного и страстного вдохновения. Старуха в крестьянском полушубке, опустившись на колени, самозабвенно молится, испрашивая милость у всевышнего… То, что испытала и пережила Анна в доме на Пречистенке — и разочарование, и унижение, и безысходность, и еще в большей степени то, что поддерживало и придавало ей силы потом, — любовь к искусству, мечта, вера в свое призвание, — все это отразилось в этюде.

«Молящаяся старуха» ошеломила Волнухина — своей экспрессией, жизненной правдой, которые заслонили естественные для начинающего ваятеля несовершенство, шероховатости его работы.

А дальше события развивались самым благоприятным образом. Волнухин показал «Молящуюся старуху» на педагогическом совете, где обсуждались результаты приемных экзаменов, и произнес несколько слов о несомненной одаренности автора этюда. Голубкина была принята в класс скульптуры. Мало того, директор школы А. О. Гунст освободил ученицу от платы за обучение, которая составляла 60 рублей в год. Для нее, крайне стесненной в средствах, это было существенной поддержкой. Анатолий Оттович подарил также ящик с красками. Подарок доставил ей удовольствие, хотя и напомнил о недавней неудаче при попытке поступить в класс живописи.