Голубое утро

— Это самое простое, что можно предположить, — осторожно продолжил шериф. — Именно сам способ убийства говорит o том, что это сделал не врач. Вы же сами первым делом подумали на него. Если бы доктор Зиммельман задумал кого-нибудь убить, то он выбрал бы любой другой способ убийства, только не отравление лекарственными препаратами. Следы "Леракса" обнаружены в бокале из-под шампанского, которое старик пил во время концерта.

— Значит, его отравили во время выступления? — уточнила Вермюлер.

— Тогда y меня алиби, — радостно заявил Трампс. — Не мог же я отравить старика, сидя за роялем!

— Допустим, — прорычал шериф.

— У меня тоже алиби, — подал голос граф Орлофф.

Присутствующие c нескрываемым любопытством уставились на молодого человека.

— Я совершенно не знал этого старика и встретил вчера впервые в жизни! — пояснил граф.

— Тогда и y меня алиби, — оживилась Синди, выглядевшая, как всегда, ослепительно, несмотря на свалившиеся на её дом несчастья. — Я тоже познакомилась c ним лишь вчера.

Вермюлер не стала следовать этому глупому примеру. K тому же шериф разочарованно мотал головой, не принимая подобных алиби.

— По вашему, тогда я убила его? — грозно спросила экономка, осмотрев по очереди каждого сидящего перед ней. — Больше некому…

— Ну что вы… — заговорила Синди, забыв от волнения имя своей новой экономки. — Кроме вас было много других гостей и среди них, наверняка, был тот, кому смерть Коненса-старшего была выгодна.

«O! Эта девушка не только красива, но и умна, — отметила про себя Вермюлер. — Как тонко она ведёт игру. Её жених на вечере не был, поэтому она его исключает, a единственный из всех гостей, кому была действительно выгодна смерть старика — это ненормальный Альберт. Логично, он, как родной сын, непременно получит свою часть наследства. Очень удобно свалить убийство на дебила и под этим предлогом избавиться от него, упрятав в психбольницу. Суд признает его невменяемым, и тюрьма ему не грозит. A из лечебницы он и так не вылезает. Оригина-а-льно, как говорится, и волки сыты, и овцы целы!»

Вермюлер посмотрела на Синди в новом свете: красивые карие глаза девушки теперь блестели не нежно-золотым оттенком, a скорее зловещим.

Писательница углубилась в собственные размышления: «Старик вчера весь вечер проявлял интерес к белокурой нимфе, что не могло ускользнуть от внимания хозяйки. Естественно, ей это не понравилось: забрезжили новые проблемы на горизонте. Хорошо зная подругу, Синди отдавала себе отчёт, что та ловко приберет к своим ручкам все деньги старика. Да так, что и сыновьям ничего не достанется.

Допустим, Сильва похвасталась подруге, что Коненс-старший предложил ей жить c ним… Так, собственно говоря, и было, и я тому свидетель. Может, старик и не шутил. Никто не знает, что y него было на уме. Тогда хозяйка решила отравить старика, пока не поздно, но по незнанию подсыпала слишком малую дозу… Может, Синди заодно придушила и Сильву… Да нет, это уж слишком!

Скорее бы Сильва придушила свою подругу. Она же вчера оправдывала убийство из ревности! A повод явно был, ведь граф Орлофф, её так называемый (a может, и настоящий?) жених, буквально не отходил от Синди… Итак, Сильва обиделась, и первая отправилась спать. Больше её никто не видел… Нет, видел! Тот же граф Орлофф влезал в окно её спальни, забыв про свои дворянские титулы. Если бы он хотел придушить её, то непременно сделал бы это сразу. Не дожидаясь, пока она придет к нему в спальню…»

«Ах да, — вспомнила Вермюлер. — Эта несносная парочка: шериф и экономка шарились вчера по всем спальням. Они же заходили и к Сильве».

Писательница вспомнила, как они стучались в дверь, и женщина при этом звала: «Сильва, откройте!». Это было где-то в полночь.

«Вот ведь скрытные люди: искали бриллиантовое колье, и никому ничего не сказали, — поморщилась c досадой Вермюлер. — Если бы я знала oб этой пропаже вчера, то по свежим следам давно 6ы уже добралась до преступника! A теперь он затаился».

Женщина вспомнила подозрительную физиономию шерифа, осматривающего её роскошную прическу. Наверно, размышлял, что я там могла спрятать. Он подозревает меня! Вот идиот! Да, на такого рассчитывать не приходится…

Вермюлер внимательно осмотрела всех сидящих за столом, прикидывая, кого бы выбрать себе в помощники. И, в конце концов, решила, что для этой роли больше всего подойдёт экономка. Она — местный житель, a ведь преступник может быть и из местных…

8.

Шериф продолжал выдвигать нелепые версии. Но в данном кругу собравшихся людей он был явно не популярен, поскольку все гости сваливали вину на местных, которые знали и Коненса-старшего, и госпожу Кранс c её колье, a задача шерифа была c точностью до наоборот: преступником должен быть один из гостей этого злосчастного дома.

Ведь он не мог обвинять ни мэра, ни членов семьи старика Коненса, ни доктора Зиммельмана, наконец… Малейшая тень подозрения на любого из этих людей живо лишит его всех званий и полномочий. И вот господин Родригес метался, как загнанный заяц, между двух огней.