Голубое утро

Головы любопытных женщин высунулись из окна прямо над креслами, в которых они только что сидели и слушали Трампса.

Сильва, Орлофф, композитор и Альберт остались сидеть за столом, причем Коненс-младший сидел c совершенно безмятежным видом, абсолютно ничем не выдавая своего горя.

Синди даже засомневалась, понял ли он, что произошло. Все остальные наперебой принялись выражать ему свои соболезнования, на что молодой человек монотонно кивал головой.

— Мы, к сожалению, почти не знали его, — присоединилась Синди. — Но я могу понять ваше горе.

— Да-да, — посочувствовала госпожа Родригес.

Она только что подошла к Альберту и даже положила свою руку ему на плечо, пытаясь сменить брезгливую мину на скорбную.

Молодой человек, за весь вечер, не произнесший ни слова, всё также мотал головой и вдруг, остановившись, он поднял глаза и, оглядев туманным взглядом окруживших его людей, тихо сказал:

— Я рад…

Лицо госпожи Родригес мгновенно вспыхнуло от негодования, она даже отдёрнула свою руку от Альберта, как от раскалённого железа.

«Дебил, самый настоящий дебил!» — снова подумала женщина и взглянула на остальных. Сильва и граф Орлофф переглянулись и фыркнули, c трудом скрывая смех. Синди нахмурилась, хотя в душе девушка согласилась со своим будущим дебильным родственником, она тоже была рада.

— А-ах! — вдруг раздался громкий вскрик y окна.

Госпожа Кранс схватилась за горло и, очевидно, задыхаясь, грохнулась в обморок.

— О Господи, помогите мне, пожалуйста, — обратилась Синди к госпоже Родригес и бросилась к пожилой женщине.

Супруга шерифа c готовностью начала распоряжаться:

— Вы, Синди, занимайтесь гостями, a я сама справлюсь c ней. Госпожа Нейроу!

Тем временем предоставленная самой себе писательница Вермюлер, явно заинтригованная происходящими событиями, высунула голову из окна и прислушалась к разговору на террасе:

— Насильственной? O чём вы говорите, доктор Зиммельман! Как вам такое в голову пришло?!! — визгливо кричал мэр. — Скажите ему, господин Родригес!

— Старик был стар, — прорычал шериф, как преданный пес.

— Вы меня не так поняли, господин мэр, — тихо продолжил Зиммельман. — Я сказал лишь то, что внешних признаков насильственной смерти при осмотре тела Коненса не обнаружено. Дождёмся результатов медицинской экспертизы. Я тоже склонен считать, что старик умер естественной смертью.

— Вы послали за машиной? — озабоченно обратилась Синди к доктору. — Какая досадная неприятность!

Девушка выглядела по-настоящему расстроенной.

— Могу тебя понять, дорогая, — бросилась обнимать подругу Сильва. — Когда в твоём доме неожиданно кто-то умирает… Такое начало не предвещает ничего хорошего… Теперь ты, наверно, захочешь продать этот дом!

— Расслабьтесь, девушки! — успокоил их граф Орлофф и галантным движением подал каждой из них бокал шампанского. — Жизнь берёт свое… И не стоит печалиться об утерянном. Более того, если взглянуть на этот факт c другой стороны, то событие не такое уж и печальное. Кое-кто даже рад.

— Вы имеете в виду бедняжку Альберта? — понизив голос, спросила Синди.

— Не только. Посмотрите на лица этих людей, они тщательно скрывают радость, — шепнул Орлофф на ухо хозяйке дома.

Девушка внимательно посмотрела графу в глаза.

— Мужайтесь, дорогая моя, — громко произнес после этого вслух граф Орлофф и дружески сжал изящную руку Синди, не сводя c неё глаз.

Девушка посмотрела на гостей. Лицо подруги Сильвы пылало ненавистью.

«Пусть поревнует, — подумала Синди. — Эту змею следовало бы проучить!»

Мэр города, шериф и доктор Зиммельман оживленно обсуждали свои дела. Госпожа Пьеро безмятежно беседовала c писательницей Вермюлер, сидя в креслах y камина. Трампс что-то импровизировал на рояле. Альберт c отсутствующим видом сидел напротив композитора, там, где усадил его профессор Зиммельман. Абсолютно нормальный вечер, по крайней мере, внешне.

По винтовой лестнице сверху, из столовой, спустилась бледная госпожа Родригес. Она выглядела очень встревоженной.

«Ах да, госпожа Кранс!» — вспомнила Синди и направилась к супруге шерифа.

— Всё в порядке? Как она себя чувствует? — спросила девушка.

— Всё… Всё хорошо… C ней всё в порядке… — сообщила женщина, тяжело дыша. — Извините…

Госпожа Родригес направилась к мужу и что-то прошептала ему на ухо. Тот принялся объяснять ей что-то в ответ, но в это время прибыла машина из больницы.

После нескольких неприятных минут "скорая помощь", наконец, уехала и увезла тело старика. Синди облегчённо вздохнула.

— Ну вот и всё. Давайте забудем o неприятном, — обратилась хозяйка дома к гостям. — Я не хочу, чтобы наш вечер закончился на такой печальной ноте.

— Госпожа Родригес, — окликнула девушка женщину, поднимавшуюся со своим супругом наверх. — Приведите, пожалуйста, госпожу Кранс к нам и передайте моей экономке, что мы ждём шампанское. Много-много шампанского!

Синди старалась вести себя, как можно более непринуждённо, гости тоже пытались в меру своих артистических способностей создать атмосферу приятного вечера. Но это выходило нескладно, если не сказать больше: нелепо!